Зачет по приворотам
Шрифт:
– Я не кусаюсь, Даниэль.
– Даже не видя, она почувствовала его улыбку.
– Вы сейчас хуже учебного пособия по некромантии. Неужели так страшно?
Облизав губы, девушка медленно село и бросила в сторону:
– Я не кладбища боюсь.
Нет, его тоже, лич - серьезная проблема, но глупая девица умудрилась найти себе новую под боком.
– Кого же?
Темный маг с интересом посматривал на нее. Магический огонек все еще пульсировал под потолком, мечтая откровениям, и Даниэль попросила его убрать. Она боялась, Антуан начнет спорить, но на мельницу тут же опустилась блаженная тьма.
Обняв колени, леди Отой
– Лича.
Даниэль сама себе не поверила, любой по голосу догадался бы: она врет. Слишком резко, слишком быстро и сухо. Вот и Антуан усмехнулся.
– Я... я лучше в уголочке у лестницы.
Сбежать бы, но инстинкт самосохранения велел оставаться на мельнице.
Ладони вновь вспотели, теперь не от страха - от волнения. Сердцу было тесно в груди, дыхания не хватало, и, воспользовавшись темнотой, девушка расстегнула верхние пуговицы платья. Легче, увы, не стало.
– Иди сюда!
Даниэль коротко взвизгнула, когда сильные руки рывком притянули к груди, опрокинули на спину. Она забилась, словно птица в силке, а потом обмякла, ощутив тепло его ладоней. Они лежали на бедрах, совсем не там, где полагалось держать руки преподавателю. Юбка не столь длинна, если захочет, Антуан соберет ее и... Даниэль никак не могла понять, хотелось ли ей этого «и». Теперь она едва слышала сердце сквозь рваное дыхание.
– Не надо!
Как жалко и фальшиво!
Одна рука де Грассе осталась на месте, вторая скользнула вниз по ноге, рождая мурашки. Леди Отой одновременно страшилась и упивалась новыми ощущениями. Задержав дыхание, она напряженно ждала, пытаясь понять, как обычное движение способно рождать одновременно холод и тепло. Последнее растекалось по телу снизу вверх, тянуло лепестки к животу.
– Плохо ты обо мне думаешь!
– Даниэль ахнула, когда шею обжег короткий поцелуй, по сути, едва заметное касание.
– Я не насилую студенток. И очень хорошо понимаю, чего ты боишься. Не стоит.
– Вы говорили, что целуете женщин только в губы...
Что она делает?! Но девушка решилась. Когда еще представится случай? Потом все снова станет по-старому, ведь по сути ничего и нет, волшебство одной единственной ночи. У каждого были причины поступать сейчас именно так, противно разуму и всем законам.
– Однако!
Антуан рассмеялся и отпустил девушку. Та разочарованно вздохнула. Слишком мало и слишком рано!
– Поцелуй меня!
– потребовала она и попыталась на ощупь отыскать его лицо.
– Даниэль, ты, эм, соображаешь, что делаешь?
– встревоженно поинтересовался де Грассе и отвел ее руку.
– Я не собирался и не собираюсь соблазнять тебя на этом сеновале.
«Зато я собираюсь», - хотелось ответить леди Отой, но она промолчала. Лучше не говорить, а сделать. Пока преподаватель обескуражен, он легкая добыча. И Даниэль склонилась над ним, наугад ткнувшись губами. В итоге угодила в подбородок. Начавшая пробивать щетина чуть щекотала губы - очередное новое ощущение. Как и вкус чужой кожи, прикосновение к волосам. Они тоже жесткие, как весь Антуан де Грассе.
– Даниэль!
А вот теперь темный маг сердился. Он без труда отстранил студентку и, удерживая ее лицо на уровне своего,
– Вот что мне с тобой делать, а?
– Вопреки ожиданиям голос Антуана звучал устало и задумчиво.
– Не стану лгать, будто не завожу романов со студентками, но не таким образом.
– А каким?
– обиженно буркнула девушка и таки открыла глаза.
– В качестве замены наказаниям, когда у студентки выбора нет?
– Никаким!
– огрызнулся де Грассе и, отпустив ее, передвинул подушку-мешок на новое место.
– Забудьте, юная леди. Одно радует, на балу невесту изобразите идеально, Луиза не подкопается.
– Нет, вы скажете!
– не унималась Даниэль.
Все внутри нее клокотало от ярости. Антуан посмел ее отвергнуть! Более того, поставить ниже неведомых прошлых пассий. Этого леди Отой стерпеть не могла. Де Грассе еще поплатится!
Полная решимости отстоять свое достоинство, она уселась рядом с преподавателем, напрасно пытавшегося притвориться спящим. Если потребуется, девушка просидит так всю ночь.
– Вот несносная девчонка!
– в сердцах пробормотал Антуан и рывком сел, едва не задев ее лбом.
– Привязал на свою голову!
Последующего Даниэль не ожидала.
Чужие губы оказались требовательными, настойчивыми. Там, в таверне, девушка не испытала и половины эмоций, которые обрушились на нее теперь. Она не помнила, как оказалась прижатой к душистому сену, когда, не прерывая поцелуя, де Грассе всем весом надавил на нее. Мир сосредоточился на чужом запахе, таком желанном, рождавшем непонятное томление, чужих руках, зарывшихся в ее волосы. Приоткрыв губы, Даниэль неумело пыталась вторить движениям мужчины, не сопротивлялась, когда его язык проник внутрь, обвился вокруг ее языка. Тело превратилось в желе, податливое воле Антуана. Мысли путались, руки бесцельно блуждали по спине мужчины. Сердце сжималось, но уже не от страха или беспокойства, а эйфории, будоражащей кровь, превратившей ее в раскаленную лаву. Даниэль тянулась к де Грассе, извиваясь, тесно прижималась к нему. Пожелай он, девичья честь осталась бы в памяти старой мельницы, но темный маг оборвал поцелуй, бесконечный, такой сладкий и запретный. Тяжело дыша, словно после изнурительной тренировки, приподнявшись на вытянутых руках, он пристально смотрел на Даниэль. Раскрасневшаяся, растрепанная, она в изнеможении разметалась на сене. Желание еще не схлынуло, раз за разом накрывая удушливой волной.
– Стоп, леди, так далеко мы с вами не зайдем, - хрипло пробормотал темный маг и на минуту смежил веки.
– Почему?
Обиженная девушка попыталась сорвать очередной поцелуй, притянуть голову Антуана к себе - он не позволил. Приступ страсти прошел, де Грассе вновь мыслил здраво. В отличие от Даниэль. Той по-прежнему хотелось запретного, чтобы слова отца не разошлись с правдой. Пусть Антуан ее соблазнит, ничего дурного не случится, она никому не скажет.
– По многим причинам. Да и девственницами надо аккуратнее, - усмехнулся преподаватель и поправил взъерошенные волосы.
– Мало того, что вечно не то сделаешь, так еще терзания насчет женитьбы. Хватит с вас поцелуев. Сомнительное вы одноразовое развлечение, Даниэль Отой!