Зачетный профессор
Шрифт:
Шивон превратился в статую там, где стоял. Развернутый из обертки праведного образа, как банан из кожуры, он нервно сжал перила, стараясь больше ничем не выдать укол от разоблачения. Как, как, как она это делает?! У него всегда срабатывало, всегда! Ещё ни одна особь не раскусила его сути до того, как он попрощался бы с нею после бурной ночи. Может дело в том, что он не хотел Нору и отсутствие реального вожделения выдало? Нет, это всё её гиперобразованность. Нельзя бабам столько учиться – нельзя! Как их после этого соблазнять? Уму непостижимо.
– Нора, у тебя какое-то предвзятое мнение о мужчинах, - бросил сам себе спасательный круг Шивон.
Карие глаза сузились. В них мелькнуло что-то огненно-раненное. Шивон не мог знать, как презирала Нора тех, кто в грош не ставил женскую честь и невинность. Эдаких ценителей «опыта», а проще говоря – разнообразного секса, ей хотелось пользовать и выбрасывать самостоятельно, чтобы поняли, как верно расставлять приоритеты. Она не могла точно сказать, что увидела насквозь Шивона, но он казался ей несколько напыщенным и неискренним. Но она может ошибиться, а потому рубить сгоряча не собиралась. Разве откажется женщина, которой уже нечего терять, от сочного и красивого любовника?
– Захочешь, - конкретизировала она голосом то, что надо было бы от неё хотеть. – Звони.
Проникать себе куда-то глубже, чем сантиметров на пятнадцать-двадцать (при неудачном раскладе двенадцать, десять, восемь…), Нора уже никому не позволяла. Годы не те. Шивон коротко кивнул, проявляя понимание и понимая то, что момент упущен и не исправлен. Женщина скрылась в подъезде и он, едва не чертыхнувшись и поджав губы, обернулся к машине. Ночью приедет в общагу и что скажет Кюхёну? А ничего! Любая информация – это помощь сопернику, так что фигушки. Пусть сам напорется на эту неуместно похотливую самку. То-то у младшего будет шок, когда он узнает о скрытой стороне училки. Ох уж и училка… как из фантазий школьников, прямо для ролевухи.
Мысль о ролевухе выстрелила куда-то под ребро и оттуда, как залп взболтанного шампанского, ударила в голову. Почему он не думал о том, что Нору можно захотеть? А что, если её раздеть, наверное, она не так уж и плоха, и, судя по всему, далеко не бревно. Хорошо вытраханная женщина привязывается к любовнику, начинает по нему скучать, а там, глядишь, и до любви рукой подать. Это мужикам всё равно, с кем спать, а женщины-то по-любому влюбляются в тех, кто их отменно удовлетворит. Ладно же, Чхве Нора, хочешь постели – будет тебе постель!
Урок восьмой: Умный в гору не пойдет - кобыле легче
Кюхён с затаённым интересом ждал отчета Шивона о свидании. Убивая время за вузовскими учебниками, он пристроился в гостиной, чтобы точно ничего не прошло мимо. Нора боялась, или остерегалась мужчин – это казалось маннэ очевидным. Её могли расположить обходительность и вежливость «великого пастора» всея Супер Джуниор, ей могло с ним быть интересно, но пойдет ли это дальше? Кюхён готов был спорить, что нет, но никогда не будет зарекаться. Как говорят американцы – джинкс! Проклятие чрезмерной уверенности в том, что что-либо выгорит или «загад не бывает богат». А вдруг нет? Лучше не гневить высшие силы наглостью. Атеизм молодого человека распространялся скорее на обрядную сторону веры, а в душе у него всё же что-то было, нечто духовное и, пожалуй, куда более честное, чем у Шивона с его проповедями и христианским милосердием. А потом бросаем девушек, а потом показываем стриптиз, а потом балуемся недогомосексуализмом на сцене на потеху несовершеннолетних, что вообще отдельный чудовищных грех, который патриархи-педофилы сочинители всех религий мира, похоже, забыли вписать в свои Заповеди, Талмуды, Кораны.
Шивон вошел без сияния, не дотянув до архангелов, и возвышаясь в бренном мире высоким ростом более чем высокой нравственностью. Кюхён заложил книгу вшитой лентой и опустил её на колени.
– Ну как? – Шивон остановился, держась за пуговицы рубашки. Похоже, он успел побывать где-то ещё, в фитнессе или спортзале, или у той пассии, с которой «мутил» в последнее время.
– Ты о доценте? – повел он бровью.
– Нет, о состоянии здоровья Папы Римского, - парень покривился ядовитой ухмылкой. – Так что?
– Обменялись телефонами, договорились встретиться ещё. В более интимной обстановке. – обтекаемо выдал Шивон, удаляясь по коридору и здороваясь с остальными, кто попадался на пути. Кюхёну показалось, что он ослышался. Пришлось встать и пойти следом.
– Что? В какой ещё интимной обстановке? Не скажи, что эта мадам знает, что такое «интим»? – Шивон, находясь спиной к другу, скорчил гримасу точного попадания. «Знает, ещё как знает!». После этого он обернулся.
– В любой можно пробудить чувственность, главное уметь.
– Я не верю, что она из тех, кто быстро допустит секс. – Шивон разве что не рассмеялся. Если бы он не слышал того, что она ему сказала, то и сам бы не поверил.
– Посмотрим.
Кюхён проводил его глазами до комнаты, оставшись с точащим нутро сомнением, что у конкурента дела движутся более прытко. Никуда не годится, надо бы брать быка за рога, вернее, корову за вымя, черт, да какое там вымя? Браться там совершенно не за что. Глодать кости в сытое время, полное выбора и деликатесов, как-то моветон. Но разве у заевшихся не странные предпочтения? Кюхён не считал себя заевшимся, но предпочтения, видимо, у него ещё формировались, и оттого порой были чуднее некуда.
– Психология масс изучалась фактически с момента рождения социологии, и первые теории были выдвинуты ещё в девятнадцатом веке, - повествовала Нора у доски. – Наблюдение за обществом есть основной предмет социологии, а что в обществе движущая сила? Их две, разумеется, о первенстве среди которых говорить не приходится; личность, индивидуальность, вожак и масса, толпа, большинство, ведомое, но порой неуправляемое. Психология масс как нигде важна в политике и пользуется популярностью для современных игр сознанием, для ведения холодных войн и обманов, создаваемых СМИ, так же служащих политике и оплачиваемых ею же. Мы рассмотрим концепции Габриэля Тарда и Гюстава Лебона, и начнем с первого и его теории подражания… - женщина озаглавила на доске тему лекции и обратилась к Кюхёну.
– Нет претензий по биографии этого ученого?
– Нет, насколько я знаю, он себя никак не скомпрометировал, - оживился Кюхён, каждую минуту готовый действовать, но всё никак не находивший наиболее выгодного момента. Уже два студента перекинулись мнениями с преподавательницей, и она никому не съязвила. И вот, его самого дернули. – Старик Тард не был женат и всего себя посветил преподавательской деятельности. Настоящая самоотверженность во благо науке.
– Вы считаете правильным, когда человек полностью отдаётся лишь одной стороне бытия? Не делает ли это его слегка ограниченным и не субъективирует ли? – их взгляды встретились. Кюхёну показалось, что она намекает на себя.