Загадать и принять
Шрифт:
— А если…
— Не начинай. Когда будет, «если» тогда и разберемся, — он лег, положив голову мне на колени. Поймал мою руку.
— Опять болит?
— Угу, — не стал отрицать Данко. Порой на него накатывали мигрени. Он тогда вот так клал голову мне на колени, а я его гладила по волосам. Он считал, что это самое верное средство, лучше любых таблеток помогает.
— А кем у тебя муж работает? — не отставала бабушка.
— Пока никем. Только в поиске, — ответила я.
— Небось, еще и пьет, — сочувственно сказала она. Это был не вопрос, скорее утверждение.
— Нет, не пьет.
— Тогда почему он не работает? Со здоровьем проблемы? — бабушка уже перешла все границы
— Потому что мы переезжаем. Как переедем, так найдем работу, — ответила я.
— Так ты же сказала, что с отдыха едешь, — «поймала» меня на вранье бабушка. — Хотя, какая разница. Вот у меня Сашенька работает. И получает неплохо. Я когда Семеновне говорю, какие он деньги приносит, то она за сердце хватается. Ее тунеядец только пьет и ни копейки не зарабатывает. С моим Сашенькой не пропадешь.
— Мне и с моим милым неплохо живется.
— Так как может житься неплохо, когда он у тебя не работает? Так не должно быть. Хочешь, я тебе телефон оставлю Сашеньки? Может, вы поговорите. Ты поймешь, что он парень-то золотой. Ну, по бабам ходок. Так это из-за того, что он свою единственную не встретил, — сказала бабушка. После ее слов, я сделала вид, что что-то потеряла. Наклонилась, пряча улыбку. Хотелось рассмеяться.
— О чем речь? — тихо спросил Данко.
— Сватают меня за «козленка».
— При живом муже? Безобразие, — не открывая глаз, прошептал он.
— И не говори.
— Так как? Сейчас я напишу тебе телефон…
— Я счастлива замужем и вашему сыну звонить не буду, — выпалила я.
— Что-то на счастливую, ты не похожа, — выдала бабушка.
— Это почему? — Данко аж поднялся. Внимательно на меня посмотрел. — Вроде неплохо выглядит.
— Молодой человек, когда женщина счастливая, то у нее глаза горят. А не такой замученный вид, как у твоей матери.
— У нее он замученный, потому что устала в дороге. Отдохнет. Освоится на новом месте, а там и глаза зажгутся. Уж я за этим прослежу, — он еще мне подмигнул, отчего я почувствовала, как кровь к щекам прилила.
— Молодой ты еще, чтоб понимать такие вещи.
— Бабуль, не надо мне ребенка портить. Рассказывать о своей бурной молодости, — вступилась я.
— Не такая уж она у меня и бурная была. Вот в сериале, у Маринки, у нее да…
Разговор плавно перетек в пересказ похождений сериальной Марины. Бабушке явно не с кем было поговорить, вот она и нашла в нас слушателей. Можно было бы сказать, что меня это совсем не интересует, но она тогда бы обиделась. Еще неизвестно, какая я в старости буду. А так, пусть говорит. Главное меня за козлов не сватает. Бабушка вышла на следующей станции. Ее место занял уставший мужик, который тут же лег спать. Сережка забрался на верхнюю полку и тоже приготовился ко сну. Данко продолжал сидеть со мной.
— Ты спать идешь?
— Не пойду. Стоит отвернуться, так уведут. Замуж за козла выдадут. Уж лучше рядом посижу, — ответил он. — Почему ты ей не сказала, что мы как бы женаты?
— Зачем? Я ей ничего не говорила. Она сама все выводы сделала. Отвечать на вопросы, почему мы вместе я не хочу. Как ответить, чтоб люди поняли? Кто понимает, что люди вместе не просто так, тот такое не спросит.
— А я бы сказал.
— И нарвался или на осуждение или на лекцию. Я уже столько этих лекций наслушалась. Ведь все знаю лучше меня и про наши с тобой отношения, и про планы. Таких людей не переубедить, потому что они считают себя изначально правами. Говорить про любовь? Так они будут говорить про корысть. А те, у кого отношения закончились плачевно, их не переубедить, что может быть все иначе у другого человека. Поэтому и спорить не хочу. Разница в возрасте в любую сторону, в национальности, росте, весе, доходах — это всегда будет вызывать споры и дискуссии. Но ведь людям надо о чем-то говорить. Так что я решила не обращать на это внимания, — ответила я.
— А тебя это не смущает?
— Раньше смущало. А сегодня, после козленка Сашеньки, какая разница кому-то по какой причине мы вместе? Меня бы больше беспокоило, если у меня муж был бы козленком, который налево ходит.
Стук колес. Поезд то и дело останавливается на станциях. А мы все едем. Люди заходят и выходят, а поезд несет нас вперед. В душе поселилось спокойствие. Я так устала переживать, что переживания отупели. Или так действовало присутствие Данко, который дремал, положив мне голову на плечо? Вместе. Главное доверится ему. Доверится сложно. Везет меня в какую-то глушь, в которой я могу и не прижиться. А мне все равно. Он рядом, поэтому и спокойно. И только стук колес, что похож на стук сердца, все не прекращается. Он отмеряет секунды до начала новой жизни, которая уж точно не будет скучной, как я переживала еще в сентябре. В руке зажат талисман. Сама ведь хотела, чтоб было не скучно, чтоб мужик был рукастый. Ведь получила, как загадала. Так чего теперь удивляться? Я же не загадывала миллионера. Мне нужен был человек, который бы любил, кто мог починить сломанные вещи. Кто смог бы залечить мое сердце. Научил верить. Пусть этим человеком оказался Данко. И пусть он младше. Про возраст я тогда забыла уточнить. Главное, что с ним действительно хорошо, как с родным, своим человеком. Может это и есть судьба. Время покажет. Пока же оставалось лишь закрыть глаза и слушать стук колес…
ГЛАВА 15
Мы приехали где-то около полудня. Я думала, что будет вокзал. Нет, вокзалом служил маленький домик. У нас в похожих, раньше продавали билеты на станции. А когда поставили турникеты, то отдали эти домики под палатки с газировкой и чипсами. Самое то, что нужно в дороге. Здесь же такой домик именовался вокзалом. Народу вместе с нами вышло всего лишь два человека, которые торопливо пошли по грунтовой дороге вниз. Мимо нас пронесся товарняк. Вокруг много зелени. У нас кусты выстригали. Здесь же они росли в своем первозданном виде, но трава при этом была подстрижена.
— Нам надо выйти к дороге. Там недалеко автостанция. А на ней таксисты тусуются, — сказал Данко.
— Данко! — из кустов вынырнул мужик с аккуратно подстриженной седой бородой, крепкого телосложения. Футболка в обтяжку не скрывала мускулов. Короткая стрижка, в ухе серьга, чем-то похожая на такую же, как у Данко. Кажется, я начала понимать, откуда такая нестандартная внешность была у Данко.
— Дядя Вася, да не надо было приезжать. Сами бы добрались, — сказал Данко.
— Мать послала. Пока в квартире пыль с девчонками гоняет, отправила меня, вас встречать, — стрельнув в мою сторону глазами, сказал он. Мужик смахивал на капитана пиратского корабля. Ему еще банданы не хватало для антуража и сабли. — Василий.
— Эля, — закашлявшись, представилась я.
— А это Сережка. Все. Знакомство закончилось. Теперь поехали домой, — подхватывая сумки, сказал резковато Данко.
— Давай сумку возьму, — предложил мне Василий.
— Лучше у Сережи. Он у нас из больницы недавно, — ответила я.
За кустами был грунтовой пятачок, на котором стояла машина, в которую мы и загрузились. Город был небольшим. С плохими дорогами, деревянными двухэтажными домами и пятиэтажными в центре. Как я поняла, чтоб добраться до квартиры Данко, мы проехали почти весь город. Я рассматривала зелень, плохой асфальт, по которому подпрыгивали новые автобусы, заросший парк и думала с ужасом, что теперь мне придется здесь жить.