Загадка архива
Шрифт:
— Можно! — коротко ответил Эмиль, вспоминая такой же краткий ответ Николау.
— Зачем нам данные об Илие Аиоаней? Вы предполагаете, что ему известно всё о смерти актрисы?
— Это не имеет никакого значения! — убеждённо воскликнул Эмиль. — Ведь известны случаи, когда виновный умирал раньше жертвы! — с таинственным видом пояснил он свои слова.
Ана отправилась выполнять приказ капитана Эмиля Буня.
Эмиль между тем нанёс короткий визит Флорике Аиоаней. Хотя он решил вести себя как можно естественнее, что-то
Она узнала Эмиля.
— Разрешите? — спросил он.
Дойна впустила его и закрыла дверь.
— Пожалуйста.
— Мне хотелось бы… хотелось бы… То есть, в связи с обменом… — заикался Эмиль. Наконец он нашёлся: — Ваша мама обещала мне поинтересоваться, нет ли в этом доме свободных квартир…
— Извините, но я об этом ничего не знаю… А мамы нет дома… Она пошла получать пенсию… — сказала Дойна.
— Хм… хорошо, извините! Спасибо… извините… я ещё зайду… конечно, если не помешаю…
— Нет, пожалуйста… раз вы договорились с мамой! — Дойна с удивлением глядела ему вслед.
Эмиль сбежал по ступенькам бегом. Того, что он искал, на стене холла не оказалось. Он приходил, чтобы ещё раз взглянуть на ту фотографию, где муж старухи был снят на площади в Праге вместе с группой своих боевых товарищей. Но фотографии там больше не было!
Вместо того, чтобы огорчить Эмиля, это его развеселило. «Значит, я был прав! — подумал он. — Если она убрала фотографию, значит, это был он!»
После трёх дней дополнительных разысканий, во время которых он особенно интересовался мужем Флорики Аиоаней и ещё несколькими чрезвычайно важными, как он заявил Ане, вещами, наступил наконец великий день.
Все люди, так или иначе причастные к «делу Беллы Кони», были приглашены на этот вечер в Главное управление милиции. Эмиль оформил для всех пропуска и позвонил по телефону. И лишь капитану Орнару, который позвонил ему сам, спрашивая, что означает это приглашение, он сказал, что тот может не приходить — если ему не хочется или если он плохо себя чувствует.
У капитана милиции
Оказалось, что кабинет Эмиля был слишком мал для того, чтобы вместить всех приглашённых. Это стало заметно, когда Ана и Эмиль начали вносить в него стулья.
— Мы здесь задохнёмся! Давайте пойдём в другое место.
Ровно в восемь часов вечера все были в сборе.
Эмилю пришлось просить специального разрешения, чтобы созвать их в такой час.
— Да что такое? — спросил его начальник. — До восьми часов ты занят? На пирушку их приглашаешь, что ли?
— Нет… — смутился Эмиль. — Но…
— Ну а как, убийцу нашёл? — спросил начальник.
— Почти, — ответил Эмиль.
— Почти! Это ещё что за слово?
В конце концов ему всё же разрешили собрать людей в восемь часов вечера. Все горели нетерпением узнать разгадку этой старой тайны.
— Нет, дорогая! — сказал он Ане, которая позвонила ему по этому случаю.
— Значит, вы придёте?
— А что я буду там делать, дорогая?
— Увидите своих… старых знакомых! — сказала Ана.
— Нет, я не могу, дорогая! Сегодня я должен совершить преступление!
— И всё-таки, — придёте?
— Ну хорошо, приду! С милицией лучше не ссориться. Тем более что скоро мне придётся сдавать экзамен на получение водительских прав.
— Желаю вам успеха! — засмеялась Ана. — Но знайте, что друзей и таких важных людей, как вы, мы заставляем сдавать экзамен по два-три раза — для того, чтобы уберечь их от несчастных случаев!
— Значит, вы превратили меня в феномен природы, дорогая?! Но скажите, дорогая, не обнаружили ли вы: убийца — это как раз я и есть?!
— Вам лучше знать, — ответила Ана.
Первым явился умирающий от любопытства Серджиу Орнару. Он приехал на своей развалине — «джипе», прошедшем не меньше двухсот тысяч километров, который стоил ему меньше, чем моторная лодка.
— С меня и такого довольно! — говаривал Орнару. — Ездить на окрестные озёра…
Затем появились супруги Нягу. Явно обеспокоенные, они старались поймать взгляд Эмиля, который делал всё, чтобы этого не случилось. Явился и бывший депутат, скандаля, что его потревожили. Эмиль напомнил ему, что, если он хочет, то может уйти, потому что его присутствие, по сути, не обязательно.
— Как это — уйти? — возмутился бывший депутат. — Я двадцать лет жду этой минуты!
«Двадцать лет… Почему?»
Актёр вошёл со стихами на устах:
…Но и всепобеждающее время стереть ту рану не смогло, что в сердце несчастного вонзилось…— Бонжур, дорогие!
Филип Косма обменялся с Михэйляну, который пришёл ровно в восемь, одним единственным взглядом. Эмилю показалось, что бывший следователь нервничает. Трудно было представить себе такое о Михэйляну!
Не хватало лишь Пападата. Елену Фаркаш вызвали в последний момент, без приглашения. Теперь она шепталась с Аной. Наверняка о париках.
Каждый входящий смотрел на большой календарь, висящий на стене: 14 июня. Некоторые были взволнованы, другие обеспокоены…
Во всяком случае, каждый реагировал но-своему. Этого можно было ожидать: 14 июня было важной датой в жизни каждого из них. Пауль Михэйляну посмотрел на календарь, кажется, внимательнее других. И даже пару раз повернулся, чтобы взглянуть ещё раз. Это тоже было естественно: дата 14 июня знаменовала конец его карьеры следователя с блестящим будущим!