Загадка Бернулли, или Закулисье «Спортлото»

Вингертер Николай

Не многие люди бывали в казино, чуть более людей бывали в других заведениях, где предлагались также азартные игры; но известно, что почти каждый человек хоть раз в жизни держал в руках лотерейный билет. Люди первые – они по большей части зависимые, больные, находящиеся в плену игорной страсти; люди вторые – нередко совершенно случайные обладатели цветной бумажки, защищенной водяными знаками, чтобы придать ей значимость, а владельцу карточки внушить важность и подчеркнуть серьезность предприятия, называемого лотереей. Те и другие (не следует обманываться) испытывают перед розыгрышем примерно одинаковое чувство волнения. У первых оно проявляется в особенном, даже не столько душевном, сколько в почти физическом, порочно-сладостном ощущении, как если бы удовлетворялись физиологические потребности. У вторых в предвкушении возможности вполне законно обогатиться и получить некую компенсацию от судьбы, потому что на работе, как правило, недоплачивают за труд. И разве можно было осуждать простого инструктора отдела спорта и культуры с его мизерной зарплатой за то, что и он хотел получить от судьбы большего. Нет, конечно.

Но как только Розенский не изощрялся, как

только не мучился дни и ночи, думая перед очередным тиражом, какие зачеркнуть заветные числа от «5 до 36» в одних билетах или от «6 до 49» в билетах другого вида. Когда не имелось вариантов для придумывания чисел, он с закрытыми глазами тыкал карандашом наугад в поле карточки и потом на месте точки, оставленной графитовым стержнем, чертил чернилами крестик на цифре, в которую попадал. В другом случае он мог на ночь загадывать сны, чтобы приснились либо сами числа, либо количество каких-то предметов, потом складывал, умножал и делил всё, что приснилось, выискивая искомое, как ему казалось, число. Мог он записывать в специально заведенную книжечку комбинации каких-нибудь чисел, которые видел на номерных знаках автомобилей, на автобусных билетах, телефонные номера, – все они, как ему казалось, могли стать счастливыми, если их использовать при заполнении карточек «Спортлото».

Вариантов поиска чисел не было конца, и со временем превратилось у него это занятие в состояние, пограничное с навязчивой идеей. Но сам он не считал вовсе нелепым желание получить крупный выигрыш. Розенский постоянно возвращался мыслями к тому дню, когда зачеркнул счастливые цифры, вспоминая, как все было, веря в то, что всё повторится. Желание выиграть его до такой степени увлекло, что он даже стал меньше за собой следить, стал менее опрятным в одежде и быту. Но не придавал этому значения, считая всего главнее в человеке ум. В подтверждение своих слов всегда оглядывался на висевший у него в квартире известный фотографический портрет Эйнштейна, на котором знаменитый физик выглядит для несведущих то ли как больной аутизмом с чертами идиота, то ли паяц или шут, для которого чем смешнее, тем лучше. Так и Розенский в свои тридцать пять, когда прожита почти половина жизни, если исходить из ее наибольшей продолжительности, имевший смолянистую шевелюру, уже подёрнутую первой паутиной седины, со здоровьем, потихоньку тоже начинавшим давать трещины, – продолжал считать себя исключительно умным, хотя и не наделенным никакими талантами, что позволяли бы считать выше людей окружавших, но незаслуженно судьбой обделенных материальным достатком.

Проходила неделя за неделей, а выиграть не получалось. Иной раз очередную неудачу он переносил стойко, убеждая себя в том, что это временно, он дождётся своего часа. Но всё чаще срывался в неукротимой злобе: рвал часть «А» лотерейных билетов, защищенных почти как денежные купюры водяными знаками, особыми красками, но превращавшихся после тиража в одно мгновение в обычную макулатуру. Это было трудно переживать, тем более что он тратил немалые деньги на покупку лотерейных билетов. Но был он бессилен перед кем-то умным и хитрым, кто организовывал игру так же, как это делают, стоя за спиной игроков, крупье-соглядатаи в казино, в задачу которых входит, чтобы пришедшие в их заведение оставляли на игорном столе, а не уносили с собой денежные купюры. В лотерее «Спортлото» внешне всё выглядело исключительно пристойно. Никто не стоял за спиной и не следил, никто ничего не навязывал и не предлагал, а только казалось Розенскому порой, что он очень похож на доверчивых и наивных богомольных людишек, которым внушили прохиндеи в рясах, что за оставленные в церкви деньги и золотые изделия будет им ниспослано здоровье и счастье-удача в довесок к жизни нынешней, а тем более рай в загробной.

Сидя однажды в исполкомовском буфете во время обеда с Робертом Пивневым, имевшим диплом физтеха, Розенский как бы ненароком поинтересовался у него: не играет ли он в «Спортлото» и что думает по поводу возможности угадать шесть чисел, чтобы получить большой приз.

– И думать нечего! – сказал, как отрезал, Пивнев. – Название говорит само за себя: ло-те-рея!

Он произнёс слово с такой гримасой на лице, язвительной улыбкой и голосом противно-тягучим, будто на зубах прилипла жевательная резинка, что Розенский пожалел, что задал вопрос, и молча стал допивать свой компот из сухофруктов, а потом выуживать ложечкой на дне стакана разбухшие кисло-сладкие изюминки.

– Хочешь сказать, что сыграл и даже выиграл? – спросил Пивнев.

– Сыграл и даже выиграл, – ответил Розенский, подняв на коллегу глаза, полные горького отчаяния, но и тайного желания послушать мнение постороннего. Пивнев слыл в их учреждении человеком незаурядным.

– Повезло! Дело случая! – снова подвёл черту их разговору Пивнев и, махнув безнадёжно рукой, сказал: – Больше не повезёт. Да и угадал-то небось тройку чисел.

– Не три, а четыре. И почему же больше не выиграю?

– Я и говорю, что повезло. Редко, но действительно угадывают раз-два-три числа. Тебе повезло, что угадал четыре. А не выиграешь больше потому, что комбинация из больших чисел есть именно везение, которое может быть раз в жизни, а может не быть никогда. Видишь ли, Михаил, это лотерея, рассчитана она на человеческий извечный порок разжиться дармовщиной, на страсть наживы и глупость. Люди угадывают одно-два-три числа, за которые им выплачивают копейки. Но это как затравка-приманка для дураков, которые начинают верить, что выиграют обязательно свой большой приз, как выигрывают, например, в карточном винте «Большой шлем»; вот люди и покупают, покупают лотерейные билеты, отдавая за них кровные, а взамен получая бумажки, изготовление которых для организаторов стоит столько же, сколько фантики-обертки для производителей конфет. Повторю для тебя банальное утверждение о том, что только человеческий ум, а не какая-то сверху или снизу таинственная сила, способен вдохнуть идею или объяснить любое явление или предмет этого мира. Все кругом слеплено из легенд, создаваемых для легковерных.

Для большинства людей правда жизни имеет совсем малое значение; они всё представляют себе сквозь призму собственных предрассудков, интересов и страстей. «Спортлото» – это такая же легенда. В этом смысле нынешний человек мало чем отличается от человека, жившего в античные, скажем, времена, за исключением, оговорюсь, великих научных школ Греции, которые имели понятие о естественном порядке течения жизни и законах природы; другие люди и народы признавали только чудеса. Лучший пример – Иудея того же времени. Если греки додумывались до чего-то значимого, их труды используются современной наукой и медициной, то в Иудее не было таких школ, поэтому там более всего рождалась одна только религиозная чепуха. И как это происходило в древности, так и современные мошенники создали миф вокруг «Спортлото», в него верят доверчивые глупцы. Если бы всё было так просто, то и устраивать лотерею не было бы организаторам никакого смысла, потому что все бы выигрывали. А весь смысл в том и заключается, что миллионы людей несут деньги, а вероятность попасть в комбинацию из шести чисел у каждого желающего не больше, чем слетать на Марс и вернуться обратно. Оговорюсь, однако, на Марс когда-нибудь еще можно будет слетать и вернуться благополучно на Землю, но играть и думать, что выиграешь большой приз, – вероятность этого равна всегда нулю. Говорю тебе как математик. Те, кто устраивает лотерею, я сильно подозреваю, не дружат с высшей математикой, потому что по большей части все они юристы или экономисты, но абсолютно точно уверен, что эти юристы-экономисты получили соответствующие консультации от знающих специалистов, как я тебе сейчас её даю. Такая же история происходит не только с твоим «Спортлото», но и с обычными, разовыми лотереями, которых печатают миллионы экземпляров. Покупает человек, скажем, такую лотерею за рубль, раскрывает, а там стоит: «Ваш выигрыш на ещё одну такую же лотерею или рубль». Человек может взять назад свой выигрыш в рубль, но никогда не возьмёт, он возьмёт обязательно другой лотерейный билет, думая, что теперь непременно будет что-то более существенное, не допуская и в мыслях, что в этих лотерейных билетах практически не бывает ничего существенного, за редким исключением, опять же для заманивая легковерного человека. Да и как он может не верить лотерее, которую «благословило» само государство, а реклама вторит, что «каждый второй лотерейный билет – с выигрышем!». Но его ждёт разочарование, которое испытала куча народу. В следующем лотерейном билете будет строчка: «Без выигрыша». И уходит человек не солоно хлебавши. А рубль-то свой настоящий в результате оставил в обмен на пару ничего не стоящих фантиков-бумажек! Но, чёрт возьми, человека всё одно не покидает чувство, что может выиграть. Я и сам его не раз испытывал, но до поры. Это чувство подогревается постоянно упомянутой рекламой про какого-нибудь дядю или тетю, выигравших тысячи рублей. Их даже покажут по телевизору, который гипнотически действует на легковерных. Но невдомёк всё тому же человеку, что этих дядю или тётю сыграли какие-нибудь актеры с измененной внешностью, чтобы ненароком не узнали соседи по дому.

Розенский слушал Пивнева с интересом и не верил ему, потому что перед тем, как затеять этот разговор с ним, почитал рекламные буклеты, продаваемые в киоске «Спортлото», и искренне уверовал в то, что выиграть можно. Об этом по крайней мере было написано в одном из таких рекламных журнальчиков со ссылкой на некую теорию Бернулли. Суть заключалась в том, что с увеличением числа попыток играть (их назвали испытания) частота или возможность наступления выигрыша (нужного события) стремится к такой его вероятности, что он перестает быть событием случайным, наступает событие закономерное – выигрыш. Приводился и какой-то расчет-формула, в которой Розенский ничего не понимал. Розенский привёл свой аргумент коллеге-пессимисту.

Пивнев посмотрел на Розенского удивленно:

– Откуда ты этого набрался?

Розенский в ответ взглянул на Пивнева, как на побеждённого, и сказал, где почерпнул свои знания по предмету разговора.

– Так и знал, – рассмеялся Пивнев. – Я ведь уже упомянул про рекламу-буклет. Он такая же ловушка для всё тех же, извини, наивных и, не обижайся, малограмотных. Расчет прост – это слепая вера людей в печатное слово, которое используется как внушение. Любой же, что-то смыслящий или знакомый с математикой и теорией Якоба Бернулли, прочитав твой буклет, поймёт, что это самый обычный обман, рассчитанный на невежд. Извини, не хочу тебя обидеть. По-хорошему, на сочинителя такого рекламного проспекта следовало бы возбудить уголовное дело за мошенничество. Не возбудят, разумеется, как не возбуждают за записки, адресованные Богу, оплачиваемые деньгами, что подают верующие.

Пивнев стал разъяснять Розенскому суть теории Бернулли. Сказал, что система Бернулли – это когда производятся однотипные независимые опыты (испытания), количество которых неограниченно, в каждом из которых может появиться интересующее событие; система даёт возможность определить вероятность того, что при проведении какого-то количества испытаний, появится интересующее событие. Важнейшее условие, без которого схема Бернулли теряет смысл, – это наличие в расчете постоянной величины или величин. То есть вероятность наступления события по формуле Бернулли зависит от того, какие есть постоянные условия для его возникновения. Система Бернулли имеет практическое, прикладное значение, по ней можно рассчитать степень вероятности брака выпускаемых изделий на каком-то производстве, где в основу расчета обязательно берут исходные данные, как квалификация персонала, качество сырья, оборудование и прочее. Так, например, определяется, что при одинаковых, казалось бы, условиях работы конвейерного цикла на тысячу совершенно одинаковых автомобилей какой-то один или два менее качественный ломается чаще. В игре же возможность выигрыша в каждом испытании величина не только не постоянная, а случайная, поэтому и вероятность наступления каких-то событий, связанных с выигрышем, а тем более систематических выигрышей, равна нулю; ссылки на систему Бернулли для расчета в азартных играх, не более чем красивая фраза для неучей.