Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД
Шрифт:
Кроме того, авторы впервые объективно и полно раскрыли не только сложную и неоднозначную обстановку того сурового времени, деятельность военной контрразведки, но и личности руководителей ГУКР СМЕРШ НКО СССР – В. Абакумова, Н. Селивановского, В. Барышникова, Г. Утехина и многих других, роль которых в организации контрразведывательной защиты Красной Армии от разведывательно-подрывной деятельности гитлеровских спецслужб до недавнего времени замалчивалась. Во многом благодаря организаторским способностям и железной воле В. Абакумова, таланту и профессионализму его подчиненных новая спецслужба за короткий срок стала той самой знаменитой СМЕРШ, к истории которой в наши дни все чаще обращаются писатели и кинематографисты.
Несмотря на то что в книге содержится большой объем архивных материалов, которые до недавнего времени имели гриф «Совершенно секретно», она не утратила своей художественной привлекательности. Талант авторов дал новую жизнь сухим и лишенным
Петр Иванович Прядко, Виктор Яковлевич Бутырин, Александр Иванович Козлов, Иван Григорьевич Данилов и десятки других сотрудников СМЕРШ были настоящими воинами и патриотами. В тяжелейший для Родины час испытаний они не думали ни о себе, ни о славе, ни о наградах. Смертельно рискуя жизнью, оставшись один на один с опытным и коварным врагом, разведчики честно и самоотверженно выполняли свой воинский и человеческий долг – добывали ценнейшую информацию, которая затем помогла сохранить жизнь десяткам тысяч бойцов и командиров Красной Армии.
А когда война закончилась, когда отгремели последние победные залпы, они, как истинные рыцари, тихо и скромно ушли в тень истории отечественных спецслужб и нашей страны. Лишь раз в году, в цветущем и ликующем мае, изумленные соседи и коллеги по работе замечали на их скромных пиджаках боевые награды. Но захватывающих рассказов о жарких схватках с врагом случайным людям услышать не довелось, потому что лишь время властно над подвигом разведчика. Только оно знает, когда можно приоткрыть некоторые страницы из его «второй жизни», память о которой вечно будут хранить архивы спецслужб.
И это время наконец наступило. К сожалению, никто из героев настоящей книги уже не прочтет ее. Петр Иванович Прядко всего год не дожил до 60-летнего юбилея СМЕРШ и Великой Победы. Виктор Яковлевич Бутырин ушел из жизни значительно раньше. Нет в живых их руководителей и соратников по борьбе с фашизмом. Поэтому пусть эта правдивая, согретая теплом сердец авторов книга станет памятником им и другим нашим разведчикам и контрразведчикам, послужит вдохновляющим примером профессионального и беззаветного служения своей Родине для нового поколения сотрудников органов безопасности России.
Загадка для Гиммлера
Глава 1
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Начальнику Особого отдела НКВД
18-й армии
По достоверным оперативным данным нашего зафронтового агента в «Абвергруппе 102», в период с 28 по 30 января 1943 года на участке фронта 18-й армии планируется заброска диверсионной группы в составе 6–8 человек с целью проведения операций на нефтехранилищах туапсинского морского порта.
Диверсанты будут экипированы в форму бойцов и командиров Красной Армии. В качестве документов прикрытия вероятно использование спецпропусков и командировочных удостоверений одной из саперных частей 18-й или 56-й армии.
Группу возглавляет бывший лейтенант Красной Армии Загоруйко Владимир Афанасьевич, он же Голодец, он же Дронов, он же Панасюк, украинец, 1919 года, уроженец г. Кировограда, б/партийный, ранее не судимый, проходит под № 427 Алфавитного списка разыскиваемых агентов гитлеровской разведки.
Разведывательно-диверсионную подготовку проходил на базе учебного батальона дивизии особого назначения «Бранденбург 800» в местечке Регенвурм, близ города Мезерица. Неоднократно забрасывался в расположение наших войск для совершения терактов против командного состава, а также для проведения диверсий. Последний раз 25 августа 1942 года в составе особой команды, условно именуемой «предприятие Ланге», или «предприятие Шамиля», был переброшен из города Армавир в районы селений Чишки, ДачуБорзой и Дуба-Юрт Атагинского района для осуществления диверсионно-террористических актов и организации повстанческого движения.
В ноябре 1942 года группа капитана Ланге была ликвидирована органами МГБ. Самому Ланге, а также Загоруйко и нескольким диверсантам удалось прорваться за линию фронта и возвратиться в расположение гитлеровских войск.
При задержании особо опасен. В совершенстве владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия, а также приемами японской борьбы джиу-джитсу. Одинаково стреляет с обеих рук.
Приметы: рост выше среднего, телосложение крепкое, лицо овальное, нос прямой с горбинкой, волосы русые с зачесом на правый пробор, в разговоре картавит.
Особые приметы: на кисти левой руки имеется татуировка из трех букв – З, В, А.
По имеющейся оперативной информации продвижение диверсионной группы к Туапсе будет проходить по маршруту: Краснодар – Горячий Ключ – Хадыженская – Индюк.
Исходя из особой опасности группы, требую не допустить прорыва диверсантов на объекты и принять все меры к их розыску и ликвидации.
Специальный оперативно-боевой отряд военной контрразведки Закавказского фронта, усиленный бойцами из комендатуры туапсинского гарнизона, перед рассветом был срочно поднят по команде «В ружье». В считанные минуты разведчики-боевики, радисты и командиры поисковых групп заняли места в кузовах видавших виды полуторок и с обычным боевым нетерпением, многократно по привычке перепроверяя боевой комплект, ждали команды на марш. Служба в Особом отделе приучила их не задавать лишних вопросов и полностью полагаться на приказы своих начальников. Длительное, а временами казалось – просто бесконечное ожидание, внезапные тревоги, стремительные ночные рейды и засады, ожесточенные рукопашные и перестрелки с диверсантами из Абвера или альпийскими стрелками из разведподразделений горного батальона «Эдельвейс» для бойцов спецотряда «Шторм» и его командира, бывшего морского разведчика капитана Александра Дроздова, давно стали привычным и практически родным делом.
Опытный розыскник, имевший на личном счету не одно задержание матерых гитлеровских агентов, Дроздов за два года войны побывал в стольких переделках, что за глаза солдатская молва окрестила его Заговоренным. Под стать командиру были и подчиненные – известные и не очень спортсмены довоенной поры: борцы и боксеры, тяжелоатлеты и легкоатлеты-многоборцы, гимнасты и акробаты, альпинисты и стрелки, – они понимали его с полуслова и готовы были идти за своим командиром хоть в огонь, хоть в воду. Не раз смотревшие смерти в глаза, знающие себе цену, разведчики не робели перед начальством и, когда надо, за словом в карман не лезли. Несмотря на это, начальник Особого отдела Закавказского фронта Николай Рухадзе ценил их и предпочитал без особой нужды не вмешиваться по мелочам в службу отряда, предоставив полное право самому Дроздову разбираться в премудростях внутренней расстановки кадров и руководить этой беззаветно преданной Родине командой отчаянных сорвиголов.
Но сегодня Рухадзе изменил своим привычкам, и инструктаж затянулся. В его рубленых фразах время от времени проскальзывали человеческие нотки. Дроздов плотнее прижал телефонную трубку к уху и внимательно ловил каждое слово. Задача, которую ставил перед ним начальник, не допускала никаких «но». Накануне предстоящего наступления частей Закавказского фронта любая удавшаяся диверсия гитлеровских агентов на нефтехранилищах могла серьезно повлиять на исход предстоящего сражения на Северном Кавказе. Поэтому Рухадзе скорее просил, чем требовал от Дроздова сделать все возможное и невозможное, но не допустить прорыва диверсантов к Туапсе. Капитан слушал молча, нетерпеливо теребя телефонный шнур. Уголки его губ прятались в маленьких складках, волевое, мужественное лицо с каждой фразой начальства, казалось, все более и более отражало ту ответственность, которая возлагалась на него по защищенной телефонной линии. Его деятельная натура требовала немедленных действий, и, как только Рухадзе закончил инструктаж, он, не теряя ни секунды, вихрем промчался по коридору и выскочил во двор. Цепким взглядом пробежавшись по лицам подчиненных и не встретив ни на одном из них даже тени сомнения, Дроздов дал команду водителям:
– Вперед!
Два грузовика с погашенными фарами, соблюдая светомаскировку, вырвались из ворот базы и устремились к мрачной громаде гор. Капитан, с беспокойством поглядывая на часы, торопил водителя головной машины, чтобы успеть к восходу солнца добраться до межгорной долины и взять под контроль единственную дорогу, ведущую на Гойтхский перевал. Кроме нее оставался еще один рискованный маршрут – труднодоступная, разрушенная камнепадами и лавинами тропа. Уже не одна вражеская группа нашла там свою смерть, но именно труднодоступность маршрута давала повод считать его самым вероятным для выдвижения в намеченный район.
Хотя в последние месяцы гитлеровские диверсанты не появлялись в этом гибельном для них месте, какое-то внутреннее чутье подсказывало Дроздову, что именно там, скорее всего, и следует ожидать появления такого матерого зверя, как Загоруйко. В очередной раз прокручивая про себя слова Рухадзе, капитан понимал, что будь он на месте Загоруйко – лучшего маршрута для диверсионной группы просто не придумать. А его сложность, равно как и провалы других групп, для опытного разведчика – неплохой отвлекающий фактор.