Загадка имперского посла
Шрифт:
— Уже проснулась, соня? Извини, что без стука, но не хотелось тебя будить.
— Ничего-ничего. Все в порядке.
— Ты как?
— Да все нормально. Были у меня царапины и больнее.
— Вот и хорошо. А тебя там друзья ждут. С утра, между прочим. Будить тебя не хотели, когда я сказала, что ты спишь, так и сидят в гостиной.
— Друзья? — Но тут же Наташа поняла, о ком речь.
— Альда и Лорен, — подтвердила ее догадку госпожа Клонье.
— Я сейчас… — Девочка лихорадочно задергала пуговицы, торопясь
— Не спеши. Я их позову в кабинет. Туда и завтрак… точнее, обед велю подать. Развлекайтесь. Ты вполне заслужила отдых.
Наташа собралась, торопливо пригладила волосы и распахнула дверь.
— Здрав…
Плачущая Альда повисла у нее на шее.
— Наташенька… прости ты его, дурака! Ну, пожалуйста, не сердись на него, — затараторила девочка, не давая даже слова сказать. — Когда он сердится, мозги отключает напрочь. Я ему сразу сказала, что он болван, что ты не могла так сделать! Он и сам все понял, потому даже оправдываться не пытался. А потом еще Торвальды заявились… Как только Аристар все рассказал, он совсем скис. Ты, кстати, чем им угрожала, что они признались?
Девочка скривилась, с трудом сдерживая рвущийся крик боли, на лбу выступили бисеринки пота. Альда умудрилась, обняв ее, прижать рану, и теперь по всему телу катились волны боли. Лорен, похоже, ее гримасу принял на свой счет, отвернулся.
— Альда… — сдавленно прошипела Наташа.
Подруга сообразила, что что-то не так, и испуганно отпрянула. Наташа, тяжело дыша, опустилась на колени.
— Что с тобой? Что случилось?
Альда склонилась над ней, кажется, что-то сообразила и, прежде чем ее подруга успела что-то предпринять, расстегнула две верхние пуговицы на рубашке и раскрыла воротник. Заметив бинты, испуганно охнула, прижав кулак ко рту.
Воспользовавшись ее замешательством, Наташа застегнула рубашку, медленно поднялась и опустилась в кресло.
— Ну ты даешь, подруга. Знала бы, что подвергнусь нападению, заранее позаботилась бы о телохранителе.
Альда продолжала сидеть на полу, испуганно глядя на нее. Но вот взяла себя в руки, встала.
— Рассказывай! — неожиданно твердо потребовала она.
Наташа вздохнула:
— Да придется, раз уж все равно увидела. Точнее, рассказать-то все равно пришлось бы, но вот конкретно об этом, — она коснулась своей груди, — хотелось бы умолчать. Надеюсь, вы оба понимаете, что трепаться не стоит?
Альда и ошарашенно-испуганный Лорен сели рядом. Тут служанка вкатила столик с едой, быстро расставила тарелки. Лорен и Альда не очень хотели обедать, но отказываться не стали, понимали, что Наташе будет не очень удобно есть в их присутствии одной.
Дождавшись, когда служанка уйдет, и утолив первый голод, Наташа откинулась на спинку кресла и начала рассказ…
— Как видишь, — закончила она, — я все-таки виновата в том, что случилось с тобой и твоими родителями. Если бы я тогда не отказалась от дела…
Альда вскочила со стула и быстро прошлась по комнате, остановилась напротив Наташи, окинув ее гневным взглядом.
— О чем ты говоришь?! — рявкнула она. — Вот честное слово, если бы не твоя рана, я бы тебе сейчас так заехала! Неужели ты думала, что я буду упрекать тебя в этом? В том, что ты не герой эпоса, а обычный человек? Великий, да я сама бы на твоем месте сделала то же самое! Но вот дальше… Неужели только из-за того, что думала, будто ты виновата, ты… Великий, залезть среди ночи в здание Сената и говорить с арвийским императором… потом эти убийцы…
Альда замерла, ошарашенно глядя на понурую подругу.
— Ты все это сделала из-за меня?
Наташа пожала плечами:
— Я подумала, что если дело не довести до конца, то твои родители окажутся не последними невинно пострадавшими. И… я здесь два с половиной месяца… ты единственная, кого я могу назвать подругой, с кем можно поговорить.
Альда обессиленно рухнула в кресло.
— Ты чокнутая, госпожа Призванная. Сумасшедшая, своевольная, безумная…
— Безумная и сумасшедшая — это одно и то же.
— Не заговаривай мне зубы, Призванная! — Альда вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. — Сумасшедшая… но я рада, что ты моя подруга. Только в будущем, пожалуйста, не решай все в одиночку! Я тоже могу тебе помочь.
— И я! — Лорен вдруг встал, подошел к Наташе, опустил голову. — Я понимаю, что сделал тебе очень больно и что это так просто не забудется. Не прошу простить, просто дай мне шанс. Даже не потому, что вы с Альдой подруги и мне не хотелось, чтобы вы исключили меня из своего круга. Я действительно виноват и хочу как-то искупить вину.
— О! — Губы Наташи растянулись в злорадно-предвкушающей ухмылке. — В самом деле? Тогда пади на колени и стукнись три раза лбом в пол, а потом… Эй! Я же пошутила, придурок!
— Ничего, — рассмеялась Альда, наблюдая за другом. — Ему полезно. Может, хоть так что-то в голове появится.
Подружки переглянулись, расхохотались, а потом дружно кинулись поднимать Лорена. Тот, обреченно закрыв глаза, размышлял, не слишком ли он поспешил со своими извинениями. Может, стоило позволить убить себя?
— Спасите, — прошептал он. — Я попал.
— Ты не представляешь, насколько, — подбодрила его Наташа. — Кстати, я ведь в лицее несколько дней не была, что вы там сейчас проходите? Некоторые учителя, конечно, войдут в положение, но вот другие… Боюсь, кое-кто отнесется не очень снисходительно к моим пропускам. Поможете?
— Ты точно сумасшедшая, — пробурчал Лорен. — У тебя есть законное право не учиться, а ты…
— А ты лентяй! Альда, твой дружок лентяй. Слушай, зачем тебе такой? Как насчет Освальда? Вроде бы симпатичный и умный.