Загадка тауматургии
Шрифт:
Сэмюэль почесал висок острым стволом Подделки. После прочтения дневника он думал над покупкой Странствий в ночи. Но была проблема. Сэмюэль понятия не имел, что делать дальше. Он брел по тонкой тропинке поздней ночью и видел не дальше пары шагов. Стоило оступиться, и его ждала судьба хуже смерти. Что-то похуже судьбы отца.
Парень помотал головой.
«Это не тауматургия, — подумал он. — Я могу проснуться и никаких последствий не будет».
— Я согласен. Что дальше?
— Встреча с остальными, — поднялся со стула мужчина. Он зашагал в сторону входной двери.
Сэмюэль
— Все еще боишься? — ухмыльнулся незнакомец. — Тогда я пропущу тебя вперед, чтобы ты мог меня лучше видеть.
— Не совсем понял к чему это?
Немо вздохнул.
— Мы в твоем коконе. А значит, и проход открывать тебе, — махнул он в сторону двери. — Или ты хочешь, чтобы я был позади тебя в коридоре?
Парень закатил глаза и побрел вперед.
— Что делать? — спросил Сэмюэль и положил ладонь на холодную ручку. Подделку он держал у виска, готовый вдавить курок в любую секунду. Немо стоял со скрещенными руками в кухне.
— Произнеси три раза «Закулисье» и пожелай открыть проход.
— Хорошо. Можешь объяснить, что я сделаю?
— Желание направляет твою волю на «открытие прохода наружу», а повторение три раза одного слова — выражает эту волю, — объяснил мужчина.
— Почему три раза?
— На первый ты создаешь якорь. На второй — устанавливаешь с ним связь. А на третий — преобразуешь кокон. Расчищаешь путь.
— Стало еще сложнее...
— Пока не забивай голову. Объясню позже.
Сэмюэль сделал, как велел Немо. На третий раз он заменил «Закулисье» на «Мороженное» и толкнул дверь вперед. Деревяшка покорно отошла в сторону, являя длинный коридор.
Обычный коридор улья. Трещины паутиной покрывали скучные серые стены, а по потолку ровным строем шли мана-светильники. Парень присмотрелся. Чем дальше уходил коридор, тем больше на стенах выступало разноцветных пятен краски.
«Это же коридор мистера Нейви?» — подумал он.
Бездушная серость плавно впадала в цветное безумие. Но, когда Сэмюэль заострял внимание на переходе, за слоями краски проступал грубый шов.
— Неплохо. Я пройду?
Парень шагнул назад, пропуская мужчину.
— Не хочу показаться грубым, но ты не мог сделать его короче? — пожаловался незнакомец, когда увидел весь коридор.
— Не знаю как, — пожал плечами Сэмюэль.
В ответ Немо устало вздохнул и пошел. Парень побрел следом.
— Расскажи побольше про фей. Мне показалось, ты встречал их.
— И не раз. Когда путешествуешь по Закулисью, приходится водится с разным сбродом. В том числе и с феями.
Впереди блеснул белым прямоугольник выхода.
— Они что-то вроде, — начал Сэмюэль, но запнулся. Пуповина яростно захлестала хозяина по шее. Она тянулась, дергалась и билась, как змея в агонии, — ...зверей?
— Нет, — спокойно ответил Немо. Казалось, он не замечал происходящего. — Они разумны и очень умны. Ты давно живешь?
— Лет двадцать.
— А у них за плечами целая вечность. Не могу сказать сколько точно, но очень, очень... очень много.
Чем ближе они
В детстве мама рассказывала истории про рыбу, что обитала в морях и океанах. Очень страшную рыбу. Мама любила жуткие подробности, поэтому описывала все ярко и в красках. Острые и длинные, как колья, зубы; белые слепые глаза и фонарик на тонком жгутике. Выжидальщик или, в простонародье, Морской караульщик. Рыба, которая, словно маяк, приманивала моряков светом в темные ночи. Она была громадной и очень медленной. Когда обманутая жертва подплывала слишком близко, Выжидальщик захлопывал челюсти и проглатывал лодку целиком.
Немо был приманкой. Фонариком, что приманил наивного Сэмюэля. И сейчас вел парня в ловушку. К настоящему телу.
«Он — фея?» — подумал Сэмюэль.
Часть парня вопила о немедленном нажатии на курок, но другая призывала подождать и посмотреть.
«Одним глазком. Гляну как они выглядят. На будущее».
Из прохода впереди коридор заливал желтый свет, и по серому полу ползла белая дымка.
— Поч...ти... пришли, — холодно произнес Немо. Мужчина двигался с трудом. Конечности дрожали из-за постоянных спазмов, пуповина крутила голову из стороны в сторону.
Мясная кукла, что играла роль человека, шагнула наружу, и Сэмюэль последовал.
Облака. Много облаков. Весь горизонт застилало одеяло белой воздушной ваты. Вдалеке росли кудрявые холмы. За ними кислотно-желтое небо пронзали надкусанные облачные башни. Где-то вата замирала во всплеске, словно разбивающаяся о скалы волна.
«Руины», — первое, что пришло в голову парня.
Сэмюэль проследил взглядом за пуповиной. Она кончалась... ничем. Там, где парень ожидал увидеть хоть что-то, зияла пустота. Шершавая сморщенная кожа, как разорванный канат, болталась в возду...
Костлявые пальцы мясной марионетки впились в правую руку Сэмюэля. Немо мертвой хваткой сжал Подделку, и парень сразу вдавил винт в фанеру. Выстрела не последовало. Ни столба пламени, ни дыма, ни даже звука.
— Что? — в ужасе прокричал он.
Сэмюэль бросил взгляд на оружие. Пистолет таял на глазах. Блестящие металлические капли тонкими струйками бежали по предплечью. А ногти мужчины пролезали под кожу.
Парень сжал левую ладонь в кулак и, крича во всю глотку, ударил по голове Немо. Костяшки содрали гладкую, как лист резины, плоть. Мясная кукла только ухмыльнулась.
В следующий миг из мужчины вырвались огромные острые клыки, разрезав бело-красную хламиду на лохмотья. Ноги воспарили. И тело сложилось пополам. Клыки капканом захлопнулись на правом плече парня.
С воплем Сэмюэля белую вату под ногами окропили алые капли крови. Из челюстей показались десятки худых ручонок. Длинные, словно ветки, пальцы сдавили плечо и толкнули тело прочь, отрывая правую руку.
Мясной моллюск рухнул наземь в паре метров, разбрызгивая повсюду кровь. Сэмюэль отшатнулся и попятился. Он отвел дрожащую левую руку за спину.