Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова
Шрифт:
– Григорий Ефимович, ради Бога, не надо этого! – взмолился я. – Подумайте, какой же я министр. Да, наконец, на что мне это нужно… Гораздо лучше будет, если я стану вам помогать так, чтобы никто об этом не знал.
– Ну, пожалуй, пускай будет по-твоему, коли так, – согласился наконец Распутин. – А редко вот кто этак говорит, – прибавил он, – все больше меня просят: то устрой, это устрой; всякому что-нибудь нужно.
– А как же вы все эти просьбы исполняете? – спросил я.
– Пошлю кого к министру, кого к другому важному лицу с моей записочкой, чтобы устроили, а то и прямо в Царское… Так вот и распределяю.
– И вас все министры слушают?
– Все! – воскликнул Распутин. – Все… Ведь мной они поставлены, [247] как же им меня не слушаться? Знают, что, коли пойдут
247
Вероятней всего, Феликс Юсупов утрирует ситуацию, чем эта была похвальба своей всесильности со стороны Распутина, тем более, что «старец» таким влиянием не обладал. По свидетельству многих авторитетных людей Григорий Распутин был по натуре скрытен, и разговорить его в трезвом состоянии на какие-нибудь острые темы практически было невозможно.
248
Подразумевается попытка председателя правительства А.Ф. Трепова дать Г.Е. Распутину крупную сумму денег, чтобы тот уехал к себе в Сибирь. Однако этот факт стал известен Царской чете. Императрица Александра Федоровна была настроена против Трепова, т. к. тот стремился удалить не только Распутина, но и освободить от должности Протопопова.
249
А.А. Хвостов был в 1914 г. Нижегородским губернатором, затем, благодаря интригам Распутина, был назначен министром внутренних дел. Сознавая опасность влияния Распутина на государственные дела, Хвостов вместе с начальником полиции генералом Курловым решили отравить «старца». Это покушение не удалось, так как генерал Курлов обманул Хвостова, передав ему вместо яда какую-то безвредную жидкость. Кроме того, он донес на Хвостова, который был немедленно уволен в отставку.
250
С помощью жандармского полковника М.С. Комиссарова, который должен был охранять Г.Е. Распутина, министр внутренних дел А.Н. Хвостов предпринял ряд неудавшихся попыток скомпрометировать «святого старца» и, в конце концов, избавиться от него вплоть до убийства. Эта скандальная история попала на страницы «Биржевых ведомостей». Вскоре, 3 марта 1916 г. А.Н. Хвостов получил отставку.
– Так-то вот, – после небольшой паузы прибавил Распутин. – Ты сам посуди: царица сама у меня другом, как же им-то не повиноваться?
– Все меня боятся, все… Как тресну мужицким кулаком – все сразу и притихнут, – сказал Распутин, не без удовольствия взглядывая на свою узловатую руку.
– С вашей братией, аристократами, – он особенно как-то произносил это слово, – только так и можно. Завидуют мне больно, что в смазных сапогах по царским-то хоромам разгуливаю… Гордости у них беда сколько! А от гордости-то у нас, милый, весь грех начинается. Ежели Господу хочешь угодить, первое дело – убей свою гордыню.
Распутин цинично расхохотался и начал рассказывать, каким способом нужно подавлять в себе гордыню.
– А вот что, милый, – заговорил он, взглянув на меня со странной улыбкой. – Бабы эти хуже мужчин, с их-то и надо начинать. Да… Вот вожу я всяких барынь в баню, приведу их туда и говорю: раздевайся теперича и мой меня, мужика… Ну, ежели которые начнут жеманиться, кривляться, у меня с ними расправа короткая… тут вся гордыня и соскочит…
Я молча с ужасом его слушал, боясь своими вопросами или замечаниями прервать этот чудовищный рассказ, совершенно непередаваемый в печати. Он, видимо, был невесел и говорил с непривычной откровенностью. Налив себе еще мадеры, он откашлялся и продолжал:
– А ты чего так мало пьешь? Вина, что ли, боишься? Оно-то самое лучшее лекарство будет. От
– Григорий Ефимович, – перебил я Распутина, – а что, Государя и наследника тоже лечат этими средствами?
– Как не лечат. Даем им. Сама [251] и Аннушка [252] доглядывают за этим. Боятся они все, что Боткин узнает, а я им и говорю: коли узнает кто из ваших докторов про эти мои лекарства, больному заместо пользы от них только большой вред будет. [253] Ну, вот они и опасаются – все и делают втихомолку.
251
Императрица.
252
Вырубова.
253
Эти утверждения Феликса Юсупова относятся к тому же ложному вымыслу о подготовке Распутиным «дворцового переворота» в пользу царицы Александры Федоровны.
– Какие же это лекарства, которые вы даете Государю и наследнику?
– Разные, милый, разные… Вот ему самому-то [254] дают чай пить, и от этого чая благодать Божия в нем разливается, делается у него на душе мир, и все ему хорошо, все весело – да ай люди малина. Да и то сказать, – продолжал Распутин, – какой же он Царь-Государь? Божий он человек. Вот ужо увидишь, как все устроим: все у нас будет по-новому.
– О чем вы говорите, Григорий Ефимович. Что будет по-новому?
254
Государь.
– Ох уж больно ты любопытный. Все бы тебе знать да знать… Придет время, все сам узнаешь.
Я никогда еще не видел Распутина столь разговорчивым. Очевидно, выпитое вино развязало ему язык. Мне же не хотелось упускать случая выведать от этого преступного «старца» возможно подробнее весь его дьявольский план. Я предложил ему еще выпить со мной. Мы долго молча наполняли наши стаканы. Распутин залпом опустошал свой, а я делал вид, что пью: подносил стакан ко рту и ставил его нетронутым на стол за вазой с фруктами, которая стояла между нами. Таким образом, Распутин пил один.
Когда одна бутылка крепкой мадеры была выпита, мой собеседник поднялся и, шатаясь, подошел к буфету за второй. Я опять наполнил ему стакан, все так же делая вид, что наливаю и свой.
Осторожно возобновил я прерванный разговор:
– Григорий Ефимович, помните, вы мне недавно говорили, что хотите сделать меня вашим помощником. Я согласен вам помогать, но для этого мне необходимо знать, что вы надумали. Вот, например, вы только что говорили, что все будет по-новому, а как и что – я не знаю.
Распутин пристально посмотрел на меня, прищурился и, немного подумав, сказал:
– Вот что, дорогой, будет: довольно воевать, довольно крови пролито; пора всю эту канитель кончать. Что, немец разве не брат тебе? Господь говорил: «Люби врага своего, как любишь брата своего». А какая же тут любовь?.. Сам-то [255] все артачится, да и сама [256] тоже уперлась; должно, опять там кто-нибудь их худому научает, а они слушают… Ну, да что там говорить! Коли прикажу хорошенько, – по-моему сделают, да только у нас не все еще готово.
255
Государь.
256
Императрица Александра Федоровна.