Загадки даун-космоса
Шрифт:
– Не можем...
– Правильно... Поэтому, летчика, за то, что он самолет угробил, который
таких деньжищ стоил, мы, как видишь, поджариваем... Поджариваем?
– Поджариваем...
– Ведь он заслужил?
– Он... заслужил...
– Ну вот! А всех свидетелей гибели сверхнадежного самолета мы пускаем в
расход, чтобы разговоров не было. Пускаем?
Ужасная логика солдата дошла до Витька. Логика железная, не допускающая
возражений.
–
– Все так говорят, а потом ползут слухи вредные... Ты вот, вижу, мужик-то
неплохой... Но тоже... потерпишь-потерпишь, а потом нажрешься и
разболтаешь по пьянке. Водку-то пьешь?
– Только по праздникам, - замотал головой Витек.
– Вот в праздник и разболтаешь!.. Испортишь людям праздник...
– Не разболтаю! Клянусь, не разболтаю!
– Витек подполз к солдату и стал
целовать ему сапоги.
– Ну... это ты брось, - солдат легонько двинул Витька каблуком в ухо. Не
при старом режиме!.. Да... Ну, не знаю, что и делать с тобой...
– Пощадите! У меня мать старая! На кого я ее брошу?!
– О матери ты, Пачкин, не волнуйся... Мы о ней позаботимся...
– У меня невеста в городе! В музее работает! Музейный работник!
– Невеста у тебя?.. Любишь ее?
– Люблю! Люблю!
– Ну, не знаю... Ну, как мне с тобой быть? У меня приказ. А приказ надо
выполнять... Не знаю, не знаю... Может ты знаешь как мне быть?
– Я никому не скажу, - Витек заплакал.
– Это ты говорил уже... А я тебе на это уже ответил... А ты мне предложи
что-нибудь, чтобы я тебе навстречу мог пойти...
– Я никому не скажу...
– Ну что ты заладил одно и то же, как попугай?.. Вот видишь, ничего ты мне
предложить не можешь... А ведь это тебе надо, а не мне... Мне-то что за
тебя думать? Зачем мне это? Я тебя застрелю сейчас и все, и ничего думать
не надо... Хе-хе... А ты если не хочешь умирать, должен не просто словами
пустыми отделаться, а пожертвовать чем-то... Чем-то пожертвовать...
Витек вытащил из кармана кошелек и протянул солдату:
– Вот, возьми! Это все, что у меня есть!
Солдат взял, открыл кошелек, поглядел внутрь:
– Деньги?..
– Деньги!
– Тфу! Твои деньги и так мои будут, когда я тебя расстреляю... Нашел, чем
пожертвовать! Это не жертва! Жертва, это то, чего тебе действительно жалко
до слез, но все же подешевле жизни... Намек понял?.. Постой! Кажется, я
придумал!.. Давай-ка тебе, Пачкин, язык отрежем! Чтоб ты не разболтал!
Витя упал на спину.
– Не хочешь?.. Ну, как знаешь, - солдат навел ему в лоб дуло автомата.
– А
я ведь, как лучше хотел... Пожалел тебя...
– Стой! Не стреляй! Давай отрежем!
– Молодец! Правильный выбор! Так на твоем месте поступил бы каждый,
солдат вытащил из-за пояса штык-нож.
– Высовывай свой язык.
Витя покрылся испариной и медленно высунул язык. Язык дрожал, с него текла
по подбородку слюна.
Невозможно описать, какие мучения испытал Пачкин, когда солдат, ухватив
кончик языка одной рукой, другой резал по живому... Туда... сюда...
туда... сюда... Боль... кровь... душераздирающее мычание... слезы...
Кровь... Кровь... Кровь хлестала фонтаном... Он давился ею... Она текла у
него по подбородку и стекала по груди и шее на траву...
– Готово!
– солдат показал Пачкину его отрезанный язык.
– Вот он! Смотри,
Пачкин, какой у тебя язык был! Он бы мог стать причиной стольких бед и
несчастий. Но не стал. Наоборот, благодаря моей солдатской смекалке, ты
жив остался. Поедешь теперь к невесте... музейному работнику... Мамку
старую увидишь...
Витек плакал. Он не мог поверить, что все это происходит наяву.
– Ну что ты плачешь? Радоваться надо, Пачкин, что жив остался, а ты
плачешь!.. Ну, не сможешь ты теперь разговаривать. Ну и что! Зато лишнего
не сболтнешь! А если уж очень надо тебе будет чего-нибудь сообщить, так ты
возьми карандаш с бумагой и напиши чего тебе надо. Грамотность у нас в
стране поголовная! Правильно?..
Витек механически кивнул.
– Постой!.. Как же это?! Чуть было я не упустил!
– солдат хлопнул себя
ладонью по лбу.
– Ты же можешь и вредное чего написать! Например, про
самолет! Как же это я... Едва не опростоволосился!.. Давай-ка мы, Пачкин,
тебе еще руку отрежем, чтоб ты написать ничего не смог!
Витек замычал и попытался отползти. Но солдат придавил его коленом к земле
с такой силой, что Пачкин чуть не задохнулся.
– Куда ты, Пачкин?!.. Подожди... немного...
Солдат воткнул нож Виктору в плечо и медленно стал перепиливать кость.
Пачкин потерял сознание.
Очнулся он от того, что солдат бил его по щекам. Правой руки уже не было.
– Слушай, Пачкин, я чего подумал-то... Ведь ты же, при желании и левой
писать можешь... не так красиво, но можешь... А вдруг, ты вообще левша и
захотел меня обдурить?! Ох ты, Пачкин, какой хитрец!
– солдат погрозил
Виктору пальцем.
– Хитрец ты, Пачкин!.. Но русского солдата не обдуришь!..