Загадки истории. Факты. Открытия. Люди
Шрифт:
Эрваго был достаточно осторожен, чтобы не выдать себя рассказами о раннем детстве дофина и времени, предшествовавшем заключению в Тампль. Свою красочную историю он начинает сразу с момента обучения у Симона, объявив, что из-за нервного шока забыл все, что случилось ранее. Далее он неожиданно совершает весьма крупный промах. Эрваго утверждает, что чета Симон воспитывала его вплоть до термидорианского переворота [123] , хотя на самом деле сапожник и его жена покинули крепость на шесть месяцев раньше. Другой его ошибкой можно считать заявление о том, что его содержали вместе с сестрой и за ними
123
Термидорский (Термидорианский) переворот — контрреволюционный переворот 27/28 июля 1794 года (9 термидора 2-го года по республиканскому календарю) во Франции, приведший к падению революционно-демократической якобинской диктатуры. Робеспьер и его соратники были арестованы и утром 10 термидора без суда гильотинированы.
Этих подробностей претендент мог и не знать, отчего и случился конфуз. Видимо, те, кто подготовил его к «выходу в свет» (а его, весьма вероятно, подготовили, вспомним, что за каждым самозванцем, а тем более успешным, как правило, стоит некая сила, иначе несмотря ни на какие романы, он бы просто не знал и десятой доли необходимой ему информации, да и вряд ли, невзирая на жажду блистать, решился бы на столь дерзкий шаг), кое-что упустили из виду. Кроме всего прочего, не станем забывать, что речь идет об очень молодом человеке, а по представлениям, бытующим в наше время, практически о ребенке! То, как он держался, как вел себя, то, как отстаивал свои, явно вымышленные права, само по себе достойно аплодисментов.
Каким же образом произошло это самое «чудесное», спасение в изложении Эрваго? Немногим ранее термидорианского переворота некие «друзья» якобы дали ему понять, что все готово к бегству. В одну из ночей в полой деревянной лошадке, его любимой игрушке, некто, переодетый моряком, тайно принес усыпленного опиумом ребенка. В темноте «дофин» якобы видел, как ребенка укладывали в его постель, а его самого, спрятав в корзинке для грязного белья, принадлежавшей прачке Клуэ, вынесли из крепости.
Затем его, переодетого в женское платье, будто бы переправили к одному из главарей шуанов Фротте. Совершенно случайно «дофин» узнал, что его заменил в Тампле некий Жан-Мари Эрваго, купленный у родителей за большие деньги. Помог осуществить это член коммуны Реми Биго, якобы родственник матери двойника Николь Биго. В итоге отравленный опиумом ребенок не смог проснуться, и именно его смерть была официально выдана правительством за смерть «сына гражданина Капета».
Принято считать, что за основу своего рассказа Эрваго взял четвертый том романа «Кладбище Мадлен». Возможно, что именно с его легкой руки история про полую лошадку последовательно воспроизводилась каждым новоявленным самозванцем.
По словам претендента, в дальнейшем он был переправлен к вандейскому генералу Шаретту. Тот принял спасшегося принца довольно холодно, поскольку в то время в лагере вандейцев шла скрытая борьба за власть, и генералу явно было не до юного французского монарха, представлявшего, кроме того, определенную угрозу его и без того пошатнувшейся безопасности. В конце концов, он переправил опасного визитера в Англию. Там «дофин» якобы жил в качестве гостя Георга III и чудом остался жив, когда граф Артуа, сам желавший восседать на французском троне, подсыпал ему в пищу мышьяк.
Поэтому не удивительно, что Георг III счел за лучшее отправить «кронпринца» в Ватикан, где Папа любезно принял изгнанника и дал ему несколько тайных аудиенций. Там же, якобы по приказу Его Святейшества, принц был клеймлен французскими лилиями на правое бедро и лозунгом «Да здравствует король!» на левую руку. Интересно, что претендент действительно показывал соответствующие знаки, изготовить которые, правда, могли где угодно. Исследователи считают, что на самом деле это были просто тюремные татуировки.
После встречи с Папой претендент якобы посетил Испанию, где был с почетом принят при дворе. Там он потерял покой и сон из-за прекрасной принцессы Бенедикты (заметим, что в действительности ей было в это время около шестидесяти лет.). Вообще, с возрастом у претендента, как видно, были связаны самые большие сложности, поскольку сам он был старше своего «двойника» на целых восемь лет. В более зрелые годы этот факт не столь бы сильно мог бросаться в глаза, но только не в возрасте, в котором находился юный авантюрист. Вообще тот факт, что, несмотря на подобные, явно абсурдные, промашки, претензии претендента не просто рассматривались, но и воспринимались всерьез, лишь утверждает в мысли о том, что за Эрваго стояли достаточно влиятельные люди.
Повествование претендента продолжал рассказ о неких монархически настроенных заговорщиках, которые настойчиво звали «дофина» во Францию. Приняв приглашение, по пути он якобы посетил прусского короля. Однако события 18 фрюктидора во многом ослабили его надежды достичь трона. Тогда «Луи-Шарль» решил снова бежать в Англию, но рыбацкое суденышко, которое он избрал как средство спасения, штормом было выброшено назад на французский берег. Именно тогда, по словам претендента, он и был арестован в Шербуре, затем бежал, а друзья настойчиво советовали ему скрыться в Германии. Он попытался пробраться туда, но был вновь арестован в Шалоне.
Следует также отметить, что рассказ Эрваго неоднократно подвергался правке и уточнению. Так, вначале фигурировавшая в нем тачка с грязным бельем трансформировалась в корзину, безымянный епископ, украсивший его татуировкой, — в Папу Пия VI, Англия заменила первоначальный вариант — Америку, а Фелзак, что уж прямо восходило к роману, превратился в главаря шуанов Фротте.
Но ничто не мешало поклонникам Эрваго не замечать неувязок и явных противоречий в его рассказе. Слухи о спасшемся дофине распространялись все дальше, и власти, опасаясь беспорядков, приняли решение начать новое расследование.
Долго наслаждаться ощущением собственного величия претенденту не пришлось. В очередной раз Эрваго был арестован в доме мэтра Адне и отправлен в Суассон близ Парижа. Ему было запрещено встречаться и переписываться с кем бы то ни было. И снова его выручил отец, клятвенно подтвердив, что претендент приходится ему старшим сыном, а изысканные манеры, правильную речь и некоторые знания о быте двора смышленый ребенок получил в Париже, где его отец, портной, какое-то время работал, обшивая аристократических клиентов.
Стоит заметить, что в это время делом Эрваго лично заинтересовался министр наполеоновской полиции Жозеф Фуше. Неправдоподобную, но тем не менее имевшую место версию, что сам Фуше якобы требовал от Наполеона вернуть престол «законному государю», можно не рассматривать. На самом деле до сих пор остается неясным, что имел в виду хитроумный Фуше, уделяя внимание юному авантюристу: объявить от имени фальшивого дофина о его отказе от своих прав в пользу первого консула Бонапарта или, напротив, держать под рукой человека, которого при благоприятном стечении обстоятельств удобно было бы противопоставить Наполеону?