Загадки шестнадцатого этажа
Шрифт:
— Я бутылку не трогал! — мгновенно отреагировал муж.
— Зато череп изучали достаточно внимательно, — отпарировал полковник. — А теперь давайте думать, у кого могут быть к вам такие претензии? Череп — это ерунда, а вот яд…
— Если бы кто-то затеял отравить нас, то выбрал бы другие напитки, — возразила я. — Меня лучше всего отправить на тот свет отравленным апельсиновым соком. Я его всегда на ночь пью. А мужу — в пивко сыпануть. Но «Агдам»… Этим только нашу Алевтину можно соблазнить. Неувязочка получается.
— А больше никаких сюрпризов
— Если не считать барабашек… — неопределенно протянула я. Но от меня потребовали деталей, и я их выдала. Включая точную имитацию тех звуков, которые выслушала за истекшие ночи.
Похоже, я была достаточно убедительна, потому что оба молодых сотрудника не выдержали и ушли. А Владимир Иванович, как более закаленный, остался. Полковник же вообще находился в своем кабинете и деваться ему было некуда.
— Я хотел спросить вас, уважаемые, — зашел с другой стороны полковник, — ведь у вашего тамбура есть дверь? Почему она всегда стоит нараспашку? Заприте, и никто не будет подбрасывать к порогу всякую дрянь.
Мой супруг обреченно махнул рукой:
— Раньше эта дверь всегда запиралась. А в последние годы это просто мартышкин труд — через день надо замок чинить. Напротив нас парочка живет, то он ключи потеряет, то она… И начинают трезвонить к нам среди ночи. Или замок ломают.
— А другие соседи?
— Те давно сдают квартиру. Одно время там фирма была, пока не запретили. Потом какие-то армяне жили. Сейчас пусто, но, наверное, кому-то еще будут сдавать или уже сдали. Но вообще-то вы правы. Нужно будет замок починить, хоть на какое-то время. А то мне из жены неврастеничку сделают.
Тут вернулись двое уходивших.
— Все правильно, товарищ полковник, — ответил один из них на немой вопрос начальника. — Старо, как мир, но действует безотказно. Динамик в вентиляционной шахте, магнитофончик на чердаке. Этажом выше в квартире ремонт, внизу — два глуховатых пенсионера, да у них еще собака, тоже старенькая, то плачет, то воет. А на чердак надо группу посылать, там следов — как грязи.
— Ну вот, с барабашкой вашим все ясно, — повернулся полковник к нам с мужем. — Теперь осталось вычислить, кому вы так насолили. И починить замок в тамбуре. Если что подозрительное, немедленно звоните, дежурных я предупредил.
— Что именно прикажете считать подозритель¬ным? — уточнила я. — Потусторонние звуки, черных котов, лужи крови?
— Да нет, какого-нибудь незванного водопро¬водчика, например. Или цыганку. В общем, что я вас учу? Это вы детективы пишете, а не я…
Вот язва милицейская! Ну, я тебя опишу при случае!
Замок мой супруг починил в тот же вечер. Ночь прошла тихо и спокойно, как в раю. Наутро супруг собрался идти к себе в редакцию, а я позвонила в свою и отпросилась. Идти с пустыми руками не имело смысла, а за день в одиноче¬стве я рассчитывала хоть что-нибудь написать.
Написать я действительно успела… две страницы. Потому что около полудня в дверь позвонили. И я,
Врать не буду: не помню, как мне удалось вы¬звать милицию, а не упасть в очередной обморок. Потом я какое-то время высовывала голову в коридор, кричала грабителям (а кто еще это мог быть?): «Сейчас, сейчас, ключи найду!» и снова пряталась в квартире. Наконец, кошмар кончился: одновременно открылись двери обоих лифтов, а с лестницы ворвалась великолепная Матильда, волоча за собой проводника. Тут я вышла из квартиры.
С появлением милиции грабители разметались по стенам, подняли руки вверх и что-то тоненько заголосили. Милиционеры же, наоборот, сначала как бы застыли в ступоре. Первым очнулся Владимир Иванович и, увидев меня, поманил рукой. Я смело открыла дверь: чего бояться-то, если их шестеро с автоматами, не считая Матильды? Мимоходом бросила презрительный взгляд на горе-налетчиков и… тоже опешила. Чулки на головах мне померещились с перепугу. Просто это были индийцы. Смуглые, естественно, что меня с толку и сбило.
— Светлана Игоревна, — окликнул меня Владимир Иванович, — вы какой язык в школе учили?
— Английский, — машинально отозвалась я. — Но это было давно.
— Неважно. У меня вообще был немецкий. Так что попробуйте первоначально прояснить у этих граждан, чего они здесь потеряли.
Помогать милиции — долг каждого гражданина. Только это соображение заставило меня воспользоваться моим леденящим душу английским языком, который всегда вызывает приступ бурно¬го веселья у моих знакомых переводчиков. Но делать было нечего.
Как ни странно, индийцы меня понимали. Еще более странным оказалось то, что их понимала я — с американцами, а тем более с англичанами у меня такой номер не проходил. Вдохновленная успехом, я довольно быстро выяснила, что это — новые квартиросъемщики, для которых запертая тамбурная дверь оказалась полной неожиданностью. Они сняли квартиру на год и вот сегодня как раз приехали…
Милиционеры наблюдали за нами с интересом и даже расслабились. Не нравилось все это только одному действующему лицу — Матильде, которая все время порывалась подойти поближе к одному из тюков, составлявших багаж индийцев. В конце концов ее маневры привлекли внимание Владимира Ивановича.
Тюк пришлось развязать — к восторгу Матильды. Там было несколько блоков каких-то странных сигарет.
— Марихуана, — определил один из милици¬онеров.
Несчастных индийцев — жертв в кои-то веки заработавшего замка — погрузили в лифт со всеми их пожитками. Владимир Иванович обещал похлопотать перед начальством, чтобы мне дали почетную грамоту: за систематическое содействие милиции в поимке всяких нарушителей, и тоже отбыл. А я обнаружила, что моя обормотка-Михрютка, то есть Мисюсь, выскользнула из квартиры и братается с Матильдой, а та вроде бы даже довольна. А главное, доволен был проводник: