Загадки сражений Александра Невского
Шрифт:
Кроме того, и Александр, и Довмонт выступили против врага, «не дождавшись полков новгородских, с малою дружиной» сражение при Раковоре завершается – как и битва на Чудском озере – преследованием врага «на семь верст»33.
Отсюда следует вывод: «Видимо, все эти детали не могут рассматриваться в качестве достоверных подробностей (если только описание одного из них не стало протографом другого)… они несут аксиологическую информацию»34.
То есть с точки зрения историка, перед нами не реальные факты, а некие символы, которыми автор
Для начала заметим, что указанные примеры легко можно оспорить. Ситуация, когда полководец по каким-либо причинам решает выступить в поход, не дожидаясь сбора всех частей или подхода подкреплений, нередко встречается в военной истории.
Ранение в лицо в бою представляется весьма возможным, тем более что оно достаточно заметно в отличие от ранений других частей тела.
Такие совпадения вполне возможны и известны в военной истории.
Достаточно вспомнить, еще два полководца, командовавшие каждый основными силами своей страны и действовавшие практически в одно и то же время, были ранены в голову, после этого ослепли на один глаз и затем сыграли важную роль в борьбе с одним противником. Речь идет о М.И. Кутузове и Горацио Нельсоне.
Преследование разбитого врага в военной истории вообще является скорее нормой, чем исключением.
Что касается расстояния семь верст, то само выражение нередко используется как аналог слова «много» (вспомним поговорку «семь верст до небес и все лесом» и т. п.). Невозможно представить, что, преследуя врага, воины точно замеряли, сколько верст они промчались, в том числе и потому, что разные воины могли делать это на разном расстоянии.
С другой стороны, на открытом расстоянии человек видит в среднем примерно на пять километров, т. е., проехав около семи верст (порядка 7,3 км), человек даже в открытом поле перестает видеть своих сподвижников, оставшихся на поле брани, что для многих воинов является поводом вернуться.
В целом, как представляется автору, приведённые примеры говорят об использовании автором Жития известных образцов. Однако, они не дают ответа на главный вопрос: можно ли согласиться с И.Н. Данилевским относительно возможности использовать для реконструкции исторических событий, в данном случае Невской битвы, только проверенные по другим источникам материалы и отбрасывать все остальное?
Для ответа на этот вопрос следует учитывать предназначение Жития. По своему характеру оно было отнюдь не секретным сочинением, вроде трактатов алхимиков, рассчитанных на чтение и понимание немногочисленными людьми, посвящёнными в некие тайные знания.
Житие предназначалось для того, чтобы влиять на сознание большого количества обычных людей. Его должны были читать, в том числе вслух, примеры из него должны были использоваться в различных проповедях и поучениях. Недаром историки называют жития живой иконой35.
Мы знаем, что Житие создавалось тогда, когда память о реальных событиях, описанных в Житии, ещё не угасла, когда живы были или участники этих событий, или их наследники, не раз слышавшие рассказы о них. Причём это были люди влиятельные, включая семью самого князя Александра, представители которой на момент написания имели значительное
Отсюда следует вывод, что автор Жития просто не мог исключительно выдумывать факты, которых не было, поскольку вокруг хватало свидетелей, которые немедленно опровергли бы его выдумки, подорвав доверие к его работе и обесценив Житие в целом. Более того, эти люди могли воспринять выдуманные истории с упоминанием их предка как оскорбление памяти их рода.
Да, поступки и мысли героя, его действия подавались именно как пример жизни святого. Но это совсем не значит, что это были выдуманные поступки!
Более того, именно реальные поступки героя, определённые, с точки зрения автора, Божьим промыслом, и служили ключом к пониманию последнего. Справедливость этого мнения показали исследователи на примере другого произведения36.
Наличие большого количества свидетелей буквально обрекало автора Жития на использование реальных фактов, которые историки вполне могут использовать как источник для понимания событий того времени.
Также следует понять, можно ли доверять сведениям, записанным спустя двадцать или сорок лет после описываемых событий. О неприятии таких источников постоянно говорит К.А. Жуков, в том числе в своих видеовыступлениях, размещённых в интернете37.
Действительно, а могла ли информация об этой битве сохраниться спустя два или даже четыре десятилетия среди приближенных и просто дружинников Александра, равно как памяти последнего, ибо именно на них как на свои источники ссылается автор Жития: «Слышал от отцов своих и сам был свидетелем зрелого возраста его»38?
Для начала следует отметить, что и современные люди неплохо помнят то, что происходило двадцать или сорок лет назад, если это касается важных для них событий, например студенческие или армейские эпизоды в жизни мужчин.
С другой стороны, устная передача и сохранение событий в памяти были основным источником информации, доступным тогдашнему человеку, в силу как неграмотности большинства современников, так и дороговизны письменных источников. Следовательно, человек волей-неволей был вынужден свою память намного больше тренировать, часто не имея возможности сохранить информацию иным образом, т. е. записать ее.
При этом количество новой информации было намного меньше, чем то, которое получает современный человек, ведь основные современные носители и передатчики информации (телевизоры, интернет, радио) просто отсутствовали. То есть новую информацию люди Средневековья получали в намного меньших количествах, чем современники. Соответственно, она чаще воспроизводилась, больше обсуждалась и т. д.
Также следует учитывать, что люди существовали в небольших замкнутых группах, которые редко меняли на протяжении всей жизни.
Известно, что большая часть людей Средневековья с рождения и до смерти принадлежала к определенной социальной группе. Сын крестьянина, скорее всего, был обречен стать крестьянином. Он мог уйти в город и найти там свое место, но если и находил новую профессию, то редко менял уже ее, просто потому, что система обучения отсутствовала, получить новую профессию было весьма сложно.