Загадочный пациент

Форс Элен

Чувствую себя героиней дешевого сериала.

Информации очень много, она вся хаотичная, но постепенно я улавливаю смысл.

В папке появились свежие записи. Кто-то вёл Заметки уже неделю, а значит инцидент с тортом произошёл неделю назад. Все это время выпало…

Ком в горле пульсирует и от него начинают слезиться глаза. Даже кусаю кисть руки, чтобы не крикнуть от отчаяния.

У меня раздвоение личности. Вот почему меня постоянно называли Яной, почему утром Лука спросил про Аню.

Я больна. Сумасшедшая

дурочка.

Это объясняет провалы в моей памяти. Это объясняет, почему я не помню, как лишилась невинности. Технически лишили девственность в ту ночь не меня, а Яну.

Обхватываю руками свои плечи, вспоминая тот день. Он отпечатался в моей памяти на всю жизнь, втерся в моё ДНК, даже в следующей жизни я смогу вспомнить каждую деталь.

Сейчас, понимая все, зная детали, картинки складывается правильно и видится в правильном свете. Вот почему Майлз так на меня злился в тот день, спрашивал про Яну и был таким холодным. Он думал, что я играю с ним, разыгрываю и пытаюсь отомстить за брата. Потом, видимо, познакомившись с Яной, он изменил своё отношения ко мне. Стал терпеливее.

Вот почему недавно он был так ласков. Мое альтер-эго было с ним любезнее, судя по всему, скорее всего даже испытывало какие-то чувства. Это объясняет, почему я тянусь подсознательно к Майлзу, непроизвольно и неконтролируемо хочу, чтобы он хорошо ко мне относился.

Майлз. Не могла даже подумать, что за это время, так привяжусь к нему. Буду переживать за этого человека. Сердце кровью обливается при мысли, что он может умереть.

Не прощу себе этого никогда.

Стоит совершить глупость, и только потом осознаёшь, как ты был не прав.

Что со мной происходит? Что изменилось, что я по нему страдаю больше, чем по брату, родной крови?

Лука.

Мальчик почти выдохся, еле стоял на ногах и его раскачивало, но лицо было серьезным и немного даже расслабленным. Макс не собирался сдаваться, он был готов идти до конца.

– Реванш! – медленно процедил он обиженным голосом. Я лишь усмехнулся, цокая языком.

– Окей. – делаю выдох и наношу удар, тщательно рассчитываю свою силу, стараюсь не перестараться. И хотя он уже выше Алисы, он все еще ребенок. В нем нет той дури и силы, которая смогла бы мне противостоять.

Его хватает всего на пару минут. Макс потеет, изо всех сил старается, вертится как уж, старается нанести хотя бы один удар, но у него ничего не получается. Он ловок и силён, но ему не хватает массы тела, мощности удара; через пару лет он совсем окрепнет.

Мой сын.

– Сдаёшься? – спрашиваю его, зная, что ответа не будет. Настоящий упрямец. За это и горжусь им. – Ладно, на сегодня хватит. Кое-чему ты научился.

– Когда-нибудь я положу тебя на мат!

– Не сомневаюсь…

Смотрю на него, как в зеркало, копия меня в детстве, как так может быть? Просто абсолютная копия, сам смотрю

и не могу поверить, что он сын мне не по крови. Он МОЙ СЫН, моё продолжение.

Я люблю его не меньше, чем мою крошечную дочь. Может быть другой любовью, но это различие связано лишь с тем, что он парень – будущий муж, а она девочка.

Непроизвольно стискиваю его плечо от нахлынувших чувств.

– Я хочу сегодня выбраться в центр. – говорит он мягко, но утверждающе. Мой сын не умеет спрашивать или просить, но так он пытается получить моё одобрение, понимая, что я глава семьи и он должен мне подчиняться.

– Зачем? – спрашиваю его, отпивая воды из бутылки.

– Хочу погулять.

Он серьёзен, даже очень. Алиса говорила, что у Макса появилась пассия, какая-то девочка. Нужно будет проверить ее. Конечно, они еще дети, но может быть все что угодно. Лучше всего перестраховаться.

– Ладно. Тебя отвезут.

– Я поеду на такси, не хочу привлекать внимание.

Хочется оспорить его желание, Алену я бы не отпустил не за какие деньги, но Макс – мужчина, к нему нельзя применять такие методы. Он должен уметь за себя постоять в любом возрасте. А этот мальчик повзрослел раньше, чем его сверстники.

Поэтому киваю, решая просто приставить за ним слежку, подстраховаться.

– Но ты же все равно будешь все держать под контролем? – Макс усмехается, приглаживая тёмные волосы и саркастически улыбаясь. Словно читает мои мысли. Даже не удосуживаюсь ответить на его вопрос.

Наглец.

При виде нас глаза дочери расширяются до пяти рублей, она смотрит на брата, как на божество. Эта ее зависимость от брата начинает меня пугать и даже вызывает немного ревности. Она задыхается при виде него от счастья. И так с самого детства.

Лицо сына меняется, он становится мягче и не таким напряженным, притягивает малышку к себе и целует в макушку. Золотистая головка дочери сильно контрастирует с его, как смоль, чёрными волосами.

– Пойдём на балет? – спрашивает она, сжимая его руку своими пальчиками. Моя дочь мечтает стать примой Большого театра.

При мысли, что она будет крутить попой в прозрачных колготках перед сотней зрителей, мне становится нечем дышать. Придётся купить этот цирк с потрохами и выкупать билеты на все ее выступления.

Клянусь, если будет нужно, я так и сделаю. Буду сгонять бабушек из домов престарелых. Пусть любуются. Никаких мужчин в зале.

– Пойдём, когда?

– Сегодня!

– Я не могу сегодня. – говорит он, снова целуя ее. – Давая завтра?

Дочь обижено от него отстраняется, надувает губки и точно, как ее мать, раздувает ноздри. Не успеваю дослушать их разговор, потому что моя любимая женушка заходит в зал.

Запах ее кожи в доли секунд заполняет комнату. Я шумно вдыхаю ее запах. Чувствую ее даже на расстоянии.