Загадочный пациент
Шрифт:
– Привет. – коротко. Хлестко. Безразлично. Самое холодное приветствие из всех, что я слышала в своей жизни. Физически ощущаю стену между нами. Таким «привет» можно превратить человека в ледяную статую.
– Все будет хорошо. Кровотечение остановили. Алан уже приступил к извлечению пуль. – зачем-то говорю я ему, пытаясь вызвать его на разговор. Майлз лишь кивает, шумно вбирая в себя воздух, и опуская взгляд. – Я хотела поговорить с тобой…
Только сейчас замечаю, что на его белоснежной рубашке есть кровавые
– О чем? – разговор вызывает в нем только неприязнь. Мужчина еле сдерживается, так зачем я ищу его внимания?
Весь вид Майлза говорит, что я ему противно или только по неведомым мне причинам он еще продолжает со мной говорить.
Нужно радоваться, что я освобождена от его оков. Я же мечтала об этом!
– Майлз, я слышала. Это так ужасно! Ты сам как? – Арина просто бежит и чуть ли не вешается ему на грудь, ласково разглаживая складочки рубашки. Глядя на ее руки с красным лаком на ногтях на его плечах мне становится больно. Физически. – Ты сам ранен?
– О чем ты хотела поговорить? – Майлз смотрит мне в глаза, словно не замечая Арины, у меня слова застревают в горле. Приходится в карманах брюк сжать руки в кулаки, чтобы не заплакать при них.
Рыжая значит теперь с ним. Они вместе. Приятная пара. Майлз недолго был одинок. Возможно, когда я жила с ним, он уже был с ней. С его властью и возможностями зачем теряться?
Бабник. Такой же, как и все.
Да и вообще, это не моё дело.
– Хотела спросить, как снять браслет. – не решаюсь при Арине озвучить то, что хотела.
В глазах Майлза мелькает опасный огонёк, вот только – что он значит?
– Я пришлю к тебе Лео, он поможет решить этот вопрос.
Все это время Арина держит свои руки на его плече, показывает - кому он принадлежит. Ее грудь слегка касается его руки, ненавязчиво и интимно. Так обтираются о первых встречных.
– спасибо. – выдавливаю из себя и убираюсь прочь.
Когда я уже остаюсь одна, то поддаюсь эмоциям. Горячие слезы катятся по моим щекам, обжигая кожу. Меня накрывает истерика. Неизвестное, необъяснимое чувство душит меня.
Когда я уже остаюсь одна, то поддаюсь эмоциям. Горячие слезы катятся по моим щекам, обжигая кожу. Меня накрывает истерика. Неизвестное, необъяснимое чувство душит меня.
Почему мне так больно и обидно?
Я должна же радоваться?
За этот год я ни разу не написала и не позвонила отцу, очень часто думала о нем, но так и не решилась. Никто не запрещал мне с ним общаться, но я все равно даже весточки ему не отправляла, в глубине души я была на него обижена. За то, что хотел продать меня Алиеву. Для него деньги были важнее счастья дочери. Такое трудно принять и тем более простить.
– Аня, что с тобой? – мягкий голос Кирилла отрывает меня от мыслей. Парень подходит ко мне и
– Да. – говорю я, вытирая слезы и заставляя себя успокоиться.
– Уверен, что все будет окей. Алан лучший… Это он, тот самый мужчина, да?
– Кирилл поворачивает меня к себе лицом и заглядывает в мои красные глаза. – Ты и вправду проблемная.
Его шутка заставляет меня улыбнуться, но отвечать не хочется совсем.
_________________________________________________
Я пытаюсь работать, заставляю передвигать ноги, не думать о Майлзе, который все еще в больнице. Он долго сидит с Ариной у операционной, после чего уходит в кабинет Алана. С ней.
Мне не дают отвлечься Белки, которые постоянно шепчутся о нем.
– А ты видела жениха Арины? Охренительный мужик. Где такого найти? Мечта! Я бы такому сразу дала и потом сделала бы все, чтобы удержать рядом со мной.
– Да, весь в Brioni. Наверное, богатей, а Арина шифруется. Ходит вся такая скромная, ни слова о нем. Как можно молчать о таком красавчике?
– О счастье молчат! Может быть он жадный? Не даёт ей деньги?
– Да нет, от него такой тестостерон исходит!
– Ну да, у него точно в штанах все как надо!
– Вы знаете, что такое обсуждать неприлично? – не выдерживаю я. У меня не получается заполнить медицинские карты, потому что эти курицы щебечут под ухом. Они вообще не заботятся о том, что вносят в карты. Но больше меня выводит из себя их обсуждение Майлза.
– Не завидуй, замухрышка. У тебя просто личной жизни нет. Вон, тебя Кирюха отшил, ходишь – бесишься. Тебе такой мужик, как у Аринки, никогда не светит!
Захлопываю карту, собираю все, что нужно заполнить и молча ухожу, не желая вступать в полемику. Пусть говорят за моей спиной, что хотят, мне безразлично их мнение. Но слушать их бред не могу, не сегодня. Слишком больно.
Нужно скрыться, забиться в какой-нибудь угол, чтобы меня никто не мог там найти. Зализать там равны и выйти с гордо поднятой головой.
И главное, чтобы в этом углу я не могла столкнуться ни с Аланом ни Майлзом. С первым мне не комфортно после ситуации в операционной, а со вторым мне всегда не комфортно.
Сажусь в пустом кабинете для перевязок. Вряд ли сюда кто-нибудь еще придёт. Время позднее, в такое время никто не делает перевязки. Почти ночь. Усаживаюсь за стол и принимаюсь заполнять карты. Погружаюсь в работу с головой, вытесняя переживания, разъедающие меня изнутри.
Моя жизнь напоминает шторм, приходится постоянно балансировать, чтобы выжить и не сойти с ума в этом водовороте эмоций.
– Почему ты работаешь тут?
Я вздрагиваю и ставлю жирное пятно в карточке. Несколько секунд смотрю на него вопрошающе, не понимая, как это получилось.