Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга

Финкер Курт

Общевойсковое управление Главного командования сухопутных войск, возглавлявшееся с 1940 г. генералом Ольбрихтом и помещавшееся в Берлине в здании бывшего министерства рейхсвера на Бендлерштрассе, являлось перед войной, наряду с генеральным штабом и управлениями вооружений, кадров и административным, одним из пяти управлений ОКХ. С началом войны все управления, не связанные непосредственно с руководством операциями (общевойсковое, вооружений и административное), были подчинены командующему армией резерва Фромму, ставшему позднее генерал-полковником. Тот на основе директив главнокомандующего сухопутных войск, отвечал за боевую подготовку, пополнение и вооружение сухопутных войск, а также за конструирование, заказ и приём от промышленности вооружения

и боеприпасов¹³³.

10 августа 1943 г. Штауффенберг прибыл в Берлин, чтобы представиться Ольбрихту и ознакомиться со своим кругом обязанностей. При этом генерал задал ему вопрос, готов ли он принять участие в свержении Гитлера. Следует предположить, что Ольбрихт до этого получил сведения о Штауффенберге от графа Юкскюлля и других офицеров. Вероятно, даже посещение Юкскюллем своего племянника в госпитале тоже имело место по поручению или по меньшей мере с его ведома. Штауффенберг дал Ольбрихту согласие.

Когда известный хирург профессор Зауэрбрух, обследовавший Штауффенберга, заявил, что до протезирования искусственной руки необходимо сделать ещё две операции, после которых нужен длительный отпуск, тот наотрез отказался и заявил, что у него есть дела более неотложные¹³⁴.

Из Берлина Штауффенберг отправился в Лёйтлинген, где встретился со своим братом Бертольдом и в конце августа — с Рудольфом Фарнером. Клаус сообщил им о своём решении и получил их одобрение. Впервые был поднят вопрос, что же должно стать с Германией после свержения Гитлера. К этому времени Штауффенбергу было ясно, что необходимо не только устранить Гитлера, но и ликвидировать всю нацистскую систему.

По свидетельству Фарнера, участники беседы придерживались взгляда, что в новом государстве должна царить свобода совести, что следует поощрять объединение и сотрудничество народов и что «к правлению» следует привлечь «пригодных людей из всех слоёв народа». Далее говорилось о том, что надо, «вероятно, основать народное представительство в Германии совершенно иным образом, нежели на базе политических партий прежнего типа — скажем, исходя из политических реальностей, в виде представительства общин, профессиональных групп и сообществ интересов, которые будут затем публично выступать в парламенте за самих себя и достигать своих целей открыто, а не окольными путями, в результате сделок с преследующими собственные интересы партиями или торга с ними». Затем речь шла о том, «что необходимо основывать отношения между предпринимателями и работниками на их совместном труде и общей ответственности по отношению ко всему обществу и к чувству человечности каждого в отдельности». Техника, промышленность и хозяйство должны служить человеку, а не играть порабощающей его роли¹³⁵.

Эти взгляды ещё имели весьма общий характер и носили следы сословного мышления, а понятия и формулировки отражали влияние кружка Георге. Но всё же достаточно ясно было главное: братья Штауффенберг стремились к ликвидации политического произвола, к восстановлению достоинства и прав человека, к созданию подлинно народного представительства, причём насчёт характера и формы этого представительства (что после опыта с парламентами Веймарской республики и нацистского рейхстага было понятно) у них пока ясных воззрений не имелось. И наконец, они хотели во внешней политике мирных отношений с другими народами.

Примечательно, что участники этих бесед обращали внимание и на вопросы экономической политики. Они выступали за «совместную ответственность» рабочих и предпринимателей, за служение хозяйства и промышленности человеку. Даже будучи весьма абстрактными и в конечном счёте утопическими, эти представления могли послужить отправной точкой для дальнейшего осознания действительности. Это подкрепляется тем, что на встречах говорилось «о той силе, которая порождается добровольным отказом» от крупной собственности, о том, «как произвести добровольный раздел крупного землевладения, который будет происходить

по инициативе самих владельцев (зачатки этого уже имеются), и послужит действенным примером, а также может привести к новым социально-экономическим формам»¹³⁶. Интересны здесь не столько обсуждавшиеся возможности добровольного раздела помещичьего землевладения, который, разумеется, являлся утопией, сколько то, что оба молодых графа вообще ставили вопрос о преодолении противоречия между крупными собственниками и неимущими и даже взвешивали возможность (а быть может, и необходимость) «новых социальных экономических форм».

Всё это свидетельствует о том, что мировоззрение Клауса фон Штауффенберга достигло поздней осенью 1943 г. новой качественной стадии. Критически настроенный, но «верный присяге» офицер гитлеровского вермахта превратился в политически мыслящего человека, который желал уничтожить вместе с Гитлером и всю ту систему, преступность которой он осознал, и стремился воздвигнуть на её месте нечто новое. Хотя это новое ещё и не имело чётко выраженных контуров, существенные черты его были уже определённы. Если свести их к краткой формуле, можно было бы охарактеризовать их так: демократические права и свободы, мир, социальные реформы, призыв к имущим устранить социальные конфликты и противоречия. Здесь лежал зародыш того развития, которое неизбежно должно было привести Штауффенберга к конфликту с Гёрделером и его закулисными покровителями из среды крупной буржуазии, что и произошло в дальнейшем.

Из Лёйтлингена Штауффенберг на несколько дней поехал в Бамберг к семье. Он посвятил жену в своё решение участвовать в осуществлении планов Ольбрихта.

В начале сентября Штауффенберг уже снова был в Берлине. Официально он ещё находился в отпуске для окончательного излечения; фактически же вскоре начал подготовку к реализации плана переворота. Он поселился в квартире брата на Тицианштрассе в берлинском районе Ванзее и 1 октября 1943 г. приступил к выполнению своих обязанностей в Общевойсковом управлении ОКХ.

Тем самым для Клауса фон Штауффенберга начался новый этап его жизни — самый короткий, но самый содержательный и последний.

Примечания

¹ «Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung», Band 5, S. 11.

² Речь президента ФРГ Густава Хайнемана по случаю 25-й годовщины заговора 20 июля 1944 г. «Stuttgarter Zeitung», 21. VII. 1969, S. 9.

³ «Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung», Band 5, S. 55.

⁴ «Концепция подготовки 4-томной «Истории Германии в годы второй мировой войны» (авторский коллектив под руководством Вольфганга Шумана). «Jahrbuch fur Geschichte», 3. Teil, Berlin, 1969, S. 30.

⁵ Г. Ферстер, Г. Гельмерт, Г. Отто, Г. Шниттер. Прусско-германский генеральный штаб. 1640—1965. К его политической роли в истории. М., 1966.

⁶ «Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung», Band 5, S. 13.

⁷ Ibid., S. 21.

⁸ Walter Ulbricht. Funfzig Jahre Kommunistische Partei Deutschlands, in: «Neues Deutschland» vom 31. 12. 1968, S. 4.

⁹ См. также: Wilhelm Pieck. Der neue Weg zum gemeinsamen Kampf fur den Sturz der Hitlerdiktatur. Referat und Schlusswort auf der Brusseler Konferenz der KPD. Berlin, 1960; «Revolutionare deutsche Parteiprogramme vom Kommunistischen Manifest zum Programm des Sozialismus», herausgegeben und eingeleitet von Lothar Berthold und Ernst Diehl. Berlin, 1964.

¹⁰ Cm.: «Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung», Band 5, S. 128.

¹¹ Ibid., S. 482-484.

¹² «Revolutionare deutsche Parteiprogramme», S. 168.