Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга

Финкер Курт

Накануне попытки переворота Юлиус Лебер с одобрения Штауффенберга стремился установить контакт с коммунистами.

Адольф Райхвайн (род. в 1898 г.) был сыном учителя, участвовал в молодёжном движении «Перелётные птицы». С 1916 г. находился на фронте, в 1917 г. получил тяжёлое ранение и после окончания первой мировой войны, будучи студентом и одновременно работая, установил контакт с социалистическим молодёжным движением, не связывая себя, однако, принадлежностью ни к какой партии. 22 лет окончил университет, защитив дипломную работу об идейных и культурных связях между Китаем и Европой в XVIII веке. После кратковременной службы в прусском министерстве просвещения начал свою деятельность в области образования взрослых, был руководителем основанной на средства фонда Карла Цейсса народной высшей школы на Бойтенберг в Йене. Райхвайн желал и добился дружественных отношений со своими учениками, большинство которых были рабочие — социал-демократы и коммунисты. Его симпатии были на стороне

рабочих, однако он в то время искал решения социальных вопросов на путях «классовой гармонии», придавая огромное значение народному образованию. Поэтому Райхвайн поддерживал движение по созданию трудовых лагерей для рабочих, крестьян и студентов, благодаря чему вошёл в контакт с графом Гельмутом фон Мольтке. Зарубежные поездки на стипендии, предоставлявшиеся для исследовательской работы, позволили ему побывать в Северной Америке, Японии, Китае и южной части Тихого океана, Одному из своих друзей он сказал, что воспринимает как суровый упрёк самому себе, что до сих пор всё ещё не повидал новой России.

После нового периода активной деятельности в прусском министерстве просвещения Райхвайн в 1930—1933 гг. работал в качестве профессора истории в Педагогической академии в Галле. Отныне он посвятил все свои силы воспитанию гуманистически настроенных учителей, чуждых национализму и антисемитизму. Рейхвайн продолжал поддерживать связь с социал-демократическим и прогрессивным буржуазным юношеским движением и на своём маленьком спортивном самолёте, которым сам управлял, часто посещал молодёжные лагеря. Перед лицом усиливавшейся фашизации общественной жизни он в 1932 г. демонстративно вступил в СДПГ, за что в апреле 1933 г. был уволен со службы. С 1933 по 1939 г. Райхвайн преподавал в небольшой деревенской школе в Тифензее (около Берлина), которую вскоре сумел превратить в Культурно-педагогический центр этого сельского района. Поскольку связь его с политическими друзьями не обрывалась и здесь, он примкнул к более узкому кругу движения Сопротивления, когда в 1939 г. возглавил отдел школ и музеев Государственного музея немецкого фольклора в Берлине. Под видом выполнения служебных обязанностей по музею он сделал свой кабинет в бывшем Принцессинепалле на Унтер-ден-Линден местом встреч многих антифашистов. Вдова Райхвайна пишет о его связях с Крайзауским кружком:

«Первоначально мой муж поддерживал связь с основателями кружка, группировавшегося вокруг Г. фон Мольтке и П. фон Йорка. Позднее, после смерти Карло Мирендорфа, которого он вместе с Тео Хаубахом ввёл в кружок в качестве представителя социалистической стороны, был вовлечён и Юлиус Лебер. Вместе с ним муж установил контакт с коммунистическим ЦК. Предполагаю, что Штауффенберг был в курсе дела»⁷².

Райхвайн отстаивал точку зрения, что движение Сопротивления может иметь успех только в том случае, если получит поддержку левого крыла рабочего класса. Вскоре после встречи Лебера со Штауффенбертом познакомился с ним и Райхвайн. Он стал оказывать большое влияние на разработку концепции переустройства Германии после свержения Гитлера. В своих политических взглядах Райхвайн шёл дальше других членов Крайзауского кружка и был готов вместе с коммунистами приступить к демократическому обновлению Германии. Он принял важное участие в организации встречи с руководителями КПГ 22 июня 1944 г.

Харро Зигель, близкий друг Райхвайна, 25 марта 1946 г. направил из Брауншвейга его вдове письмо, в котором говорилось: «Я очень склонен считать, что сегодня Адольф [Райхвайн] был бы на Востоке [Германии]»⁷³.

Вильгельм Лёйшнер (род. в 1890 г.) по профессии скульптор по дереву, с 1924 г. был социал-демократическим депутатом ландтага в Гессене, с 1928 по 1933 г. — министром внутренних дел этой земли и одновременно с 1932 г. — заместителем председателя Всегерманского объединения профсоюзов (АДГБ). Он боролся против нацистов, но в то же время выступал и против сотрудничества с коммунистами. За отказ защищать на Международной рабочей конференции, состоявшейся в июне 1933 г., интересы нацистов Лёйшнер по возвращении был арестован и на два года посажен в тюрьму. После освобождения стал директором небольшой фабрики в Берлине. Вскоре у него стали встречаться члены СДПГ, профсоюзные функционеры, а также представители бывших христианских и хиршдункеровскйх профсоюзов. Одновременно Лёйшнер искал контактов с оппозиционными кругами буржуазии и военных. Так, он познакомился не только с Лебером и Райхвайном, но и с Гёрделером, генералами фон Гаммерштейном, Беком, Остером и Ольбрихтом. Осенью 1943 г. Лёйшнер посетил Бека, чтобы получить от него ясное представление о планах военной оппозиции. Лёйшнер выступал за создание демократического государства, но считал, что ввиду сложившегося соотношения сил ликвидация нацистского режима может быть осуществлена только при помощи вермахта. Поэтому союзников он искал в офицерском корпусе. Легационный советник Брюкльмайер весной 1944 г. свёл его со Штауффенбергом, с которым Лёйшнер затем вплоть до 20 июля неоднократно встречался.

К Крайзаускому кружку Лёйшнер непосредственно не принадлежал, а поддерживал контакт через доверенных лиц. К совещаниям крайзаусцев, которых он считал слишком «интеллектуальными»⁷⁴, Лёйшнер относился сдержанно.

Целью, к которой он стремился, было создание единой профсоюзной организации. Для этого он завязал прочные связи с бывшими профсоюзными функционерами, например с Германом Шлимме, Бернхардом Гёрингом, Вальтером Машке, а также и с Якобом Кайзером из христианских профсоюзов. После 20 июля 1944 г. Лёйшнер был арестован и подвергнут жестоким истязаниям. Вечером накануне казни, брошенный в камеру, весь в крови после очередного допроса, он сказал своим товарищам по заключению: «Завтра меня повесят — боритесь за единство»⁷⁵.

В 1944 г. Штауффенберг неоднократно встречался с Германом, Маасом (род. в 1897 г.), который до 1933 г. являлся управляющим делами Общегерманского комитета молодёжных союзов и с тех пор знал руководителей буржуазного молодёжного движения, а также многих офицеров. Близкое знакомство связывало его тогда с Вальтером Машке, секретарём АДГБ по вопросам молодёжи. После 1933 г. Машке свёл Мааса с Лёйшнером, в фирме которого он работал юрисконсультом. По всем важным вопросам он разделял взгляды Лёйшнера. В квартире Германа Мааса в Потсдам-Бабельсберге много раз проходили беседы со Штауффенбергом. Говоря о нём со своими знакомыми, Маас никогда не называл Штауффенберга по фамилии, а всегда только: «Мой полковник»⁷⁶. Благодаря этим социал-демократам Штауффенберг соприкоснулся с кругом идей, которые до тех пор были ему совершенно чужды. В процессе дружеских идейных споров, особенно с Юлиусом Лебером, он постепенно всё твёрже осознавал, что одной лишь военной акции по устранению Гитлера и его клики недостаточно. Необходимо выработать основные принципы преобразования политической жизни Германии после свержения нацистского режима. Эти принципы зиждились на том, что будущая Германия может мыслиться лишь как антифашистско-демократическое государство. Так внутри реакционного заговора образовалась прогрессивная группа. «В целом задачи, которые ставили перед собой прогрессивные силы, группировавшиеся вокруг Юлиуса Лебера, Гельмута фон Мольтке и Клауса фон Штауффенберга, находились в непримиримом противоречии с намерениями реакционного большинства заговорщиков»⁷⁷.

Цель: независимая, демократическая Германия

Как показали имевшие место в августе 1943 г. беседы Клауса фон Штауффенберга со своим братом и Рудольфом Фарнером, он вернулся в Берлин уже с убеждением, что главная задача состоит не только в устранении Гитлера, но и прежде всего в том, чтобы Заменить нацистский режим чем-то принципиально новым — новым государством, в котором должны «прийти к власти надлежащие силы из всех слоёв» народа. В этом убеждении Штауффенберга особенно укрепили Лебер, Райхвайн, Лёйшнер, Маас, а также Мольтке, Йорк и Тротт. Через своего кузена Йорка Клаус фон Штауффенберг поддерживал тесную связь с Крайзауским кружком, представления которого о будущем облике Германии во многом совпадали с его собственными. Поэтому обратимся сначала к совещаниям в Крайзауском кружке.

О целях происходивших в этом кружке дискуссий по программным вопросам писал Теодор Штельцер: «Мы хотели представить себе, как должна выглядеть достойная Германия»⁷⁸. Как уже указывалось, Крайзауский кружок не был однороден в политическом отношении, а состоял из буржуазно-консервативных чиновников, христиан евангелического и католического вероисповеданий с различными общественными взглядами, а также из левых социал-демократов, вследствие чего решения его представляли собой по большей части компромисс между различными основными точками зрения.

На совещаниях Крайзауского кружка на Троицу 1942 г., осенью 1942 г., в январе 1943 г. (в данном случае вместе с Беком, фон Хасселем, Попицем, Гёрделером) на Троицу 1943 г. и в августе 1943 г. были выработаны программные установки, принятые в качестве принципов внутренней и внешней политики нового государства. Обоими основополагающими документами, подготовленными в главных своих чертах ещё в 1942 г. и окончательно принятыми 9 августа 1943 г., были: «Первая директива регентам земель» и «Принципы построения нового государства»⁷⁹.

«Первая директива регентам земель», проект которой составил фон Мольтке, должна была служить законодательной директивой назначенным после свержения нацистского режима носителям высшей государственной власти в различных частях Германии.

Директива (уже в августе 1943 г.) исходила из вероятности того, что «отдельные части страны окажутся оккупированными военной силой и отторженными, или же не будет существовать никакого правительства Германского государства, или, во всяком случае, у него не будет возможности отдавать общеобязательные приказы». В этой ситуации, отмечалось в директиве, надлежало во всех частях Германии действовать согласованно в основных вопросах и обеспечить сохранность государства. В самом начале документа говорилось о том, на какие силы должен опираться государственный регент: «Свободомыслящий немецкий рабочий класс и вместе с ним обе христианские церкви представляют и возглавляют те народные силы, которые могут взяться за построение нового государства... Опираясь на эти силы, мы возлагаем на них высокую ответственность».