Заговор богов
Шрифт:
В Муль отправляли огромные баржи с борками и единорогами – преимущество этих животных перед их местной скотиной не вызывало сомнений. Князь Кушинара внутренне усмехался, представляя изначальную ругань опытных кавалеристов, когда тем приходилось отказываться от привычных пик и копий: умные магические животные не терпели «конкурентов» своим рогам. Зато, оценив мощь атаки, увидев противника – конных всадников, которые не могли совладать с ужасом своих разбегающихся скакунов, воины буквально влюблялись в новых однорогих друзей. По-иному иметь дело с ними было просто невозможно. Рус и сам грустил о Воронке:
«Совсем забыл о тебе, друг! Ты извини. Такие дела просто… но непременно возьму тебя, как только представится возможность, обещаю».
Имперцы скупали любые ингредиенты из пятен, что альганских, что каганских. Особенно ценился, разумеется, каганит. А вот готовые амулеты, более функциональные и сложные, миниатюрные и даже более изящные на вид,
На восток, в сторону «нашего» материка, в основном текла, как назвали бы ее на Земле, промышленная продукция. В глубине веков по обеим берегам Океана чародейские структуры, наверное, были схожи, но за пять сотен постсумрачных лет, когда континенты были надежно разделены «поясом Эребуса», пути развития магии в них разошлись. В ойкумене, при наличии богатых магическим материалом альганских и каганских пятен и новой мощной Силы, наука двигалась по пути усиления «чистой», фактически индивидуальной магии – ордены в каждом государстве были по сути независимы. В империи же крупные магические учреждения стали практиковать системное учение, главным итогом которого стало своеобразное слияние техники и собственно магии. К тому же нельзя сбрасывать со счетов и отсутствие в жителях мульского континента частичек крови настоящего бога, Френома. Значит, их местные склонные к Силе не могли похвастать особой легкостью в управлении «потоками» божественной сущности. В результате имперские купцы поразили покупателей относительно дешевыми насосами, мельницами, грузоподъемниками, «полуавтоматическим» кузнечным и сельскохозяйственным оборудованием, гончарными кругами и многим другим, что сразу стало пользоваться усиленным спросом.
Каким-то хитрым образом их маги смогли добиться перевода Силы почти любого бога в крутящий момент. Далее следовала система блоков, рычагов, шестеренок и прочей механики. А питающие элементы, кстати, после появления в имперских орденах привозного каганита, резко уменьшились в размерах и стали гораздо более емкими. Автомобили, или, что наверняка случится быстрее, гребные колеса, либо винты для водного транспорта пока придуманы не были, но Рус полагал, что со временем эти устройства появятся непременно. Магов не хватало, нанять на корабль Дующего или Бурлящего мог позволить себе далеко не каждый, ибо – дорого. А раз «научно-технический прогресс» набрал обороты, пошел по пути разработки механических устройств, то направление его развития должно напоминать земное. Имперская власть, судя по всему, такому положению вещей весьма способствовала.
Ну и конечно же в обе стороны возили предметы роскоши. Спрос на них установился нешуточный. А вот оружие шло главным образом на запад. Мульские мастера, за исключением создания качественных баллист и скорпионов, проигрывали своим коллегам с востока. Их главный хит – ручной арбалет не пользовался спросом абсолютно и почему-то интенсивно ржавел, стоило только перенести устройства на гроппонтский или другой берег любой страны ойкумены.
На приступ мульского «укрепрайона» Рус пошел в ночь после покупки поискового амулета. За прожитые в Понтинополе двое суток он узнал о «мульской загороди» (жаргонное название землячества иного материка, по сути осколка Мульской империи) достаточно много. И сам наблюдал, и осторожно расспрашивал, и внимательно слушал байки от тех, кто посещал крепостицу. В итоге остановился на скрытом проникновении.
«Браслет невидимости», «прыжковый пояс» – амулеты из каганских арсеналов пришлись весьма кстати. Забрался по стене – спрыгнул. Магические фонари, не оставляющие на территории «загороди», думалось, ни малейшего клочка тени, ему нисколько не помешали. Лишь слабый дождик, создавая вокруг тела прозрачный силуэт, разоблачал лазутчика, но к этому Рус был готов. А вот мелкая речная галька, которой чистюли-мульцы засыпали всю площадь своего городка, стала неприятным сюрпризом.
Несмотря на шум капающей воды, шорох шагов разносился в ночной тишине, как карканье вспугнутого воронья – громко, противно, тревожно. Бдящие стражники замирали, прислушивались, но, хвала богам, не замечая ничего подозрительного, старались успокоиться. Зато сердце Руса молотило как угорелое. Темп продвижения резко замедлился, линия движения прижалась к наиболее утоптанным местам – приблизилась к стенам зданий, а значит, и к путям обхода все более и более внимательной охраны. Редкое поскрипывание, время от времени доносящееся до слуха опытных воинов, настораживало волей-неволей. А кое-кто успевал замечать быстро исчезающее размазанное сырое пятно. Войны не было и не предвиделось, последних воров отвадили
Поисковый амулет молчал. Рус терзал своего Духа Жизни, и в конце концов, после неоднократных ответов: «Структура в дереве сбалансированная, эманации я усилил. Почует она свое вместилище шагов за сто – не сомневайся», – Дух не выдержал и перестал откликаться на призывы Большого Друга.
Обладание сонмом Духов и являлось тем вымышленным секретом Хранящих, о котором пасынок Френома говорил мастеру Исцеляющему. Бестелесные сущности, обитатели иной реальности не могли похвастать мощностью Силы, какую можно было вложить в упорядоченные структуры, зато умели действовать самостоятельно и разумно, могли легко оперировать трудноуловимыми явлениями. В частности, такими, как пресловутые эманации, которые разливались, как запах, или тянулись от подобного к подобному. Когда-то давно, уже избавившись от рабства, Рус продолжал подвергаться воздействию Древа Лоос и в результате совершал несвойственные себе поступки. Поэтому его Духи имели возможность изучить закономерности распространения эманаций в полной мере.
Крадясь от здания к зданию, оглядывая двух– и трехэтажные пакгаузы, Рус между делом думал о том, что быстро снять товар или загрузить его на стеллажи можно только при помощи знаменитых мульских подъемников. Сторонние размышления успокаивали, помогали унять нервную дрожь. Он, оказывается, на эту разведку возлагал большие надежды. И как назло – кровь Гнатика не откликалась. Лазутчик обошел почти весь намеченный периметр с расчетом на стошаговое перекрытие всей площади городища, как вдруг послышалась тихая команда. Из казармы, построенной неподалеку от въездных ворот, высыпали стражники. Еще один короткий рык, и сотня воинов построилась в три ровные шеренги. Снова неразборчивый приказ, немного длиннее прежних, и люди в открытых стальных шлемах, в кожаных доспехах с железными вставками, вооруженные кто мечами, кто луками разбежались. Внешне хаотично. Но вскоре все четыре улицы, по которым мог уйти Рус, оказались перекрыты десятками людей с сетями, растянутыми от здания к зданию. В трансовом зрении нити ячеек светились Силой Эоса, а позади каждой группы шел склонный к Силе – либо Пылающий, либо Текущий. Облава стала неторопливо сжиматься. Как невод, аккуратно выводимый на берег. Осторожно, чтобы ни одна рыбешка не выскочила. Рус мог бы залезть по стене дома неизвестного назначения, к которому прижимался, пробежаться по покатой крыше с завернутым, словно пожухлый лист краем, спрыгнуть за спинами преследователей и дать деру, но не стал. У него имелась другая задумка. Дождь, который в России назвали бы грибным, продолжал монотонно петь свою унылую песню. Ночные фонари светили.
Стремительный силуэт, блестевший сотканной из звезд кометой с красивым хвостом из вспененных дождевых капель, промчался к ближайшей сети. Люди ахнули и на мгновение застыли. Комета взлетела над сетью, но край ее ядра все же зацепил верхнюю кромку. Брызнуло желтой пылью, и прочные веревки развалились на две стороны. Прозрачная, сверкающая ртутью фигура опустилась на землю и приблизилась к стоящему позади цепи склонному к Силе Гидлея.
Остановившись в шаге от мага, покрытого тонкой и хрупкой на вид ледяной коркой – защитной структурой «ледяного вала», Рус напустил на него Духа Смерти. Пока Бурлящий разбирался с внезапно объявшим его ужасом, от которого хотелось бежать сломя голову, левым мечом-близнецом с Огненным Духом в клинке рубанул прозрачную пленку. Разрушил с первого же удара – борющийся со страхом маг забыл подпитывать структуру Силой. На два быстрых удара сердца прижал пальцы правой руки ко лбу ошеломленного противника и бросился в бега. Вслед ему полетели ругательства и стрелы. Две из последних заметно толкнули в спину и шею. Амулет «универсальной защиты» сглаживал удары, но полностью энергию не гасил. В отличие от Золотого доспеха. Перед самой стеной Руса наконец-то достала какая-то структура, сразу перешедшая обратно в Силу. Из-за нее, к сожалению, почему-то слетела невидимость. Взлететь по каменной изгороди и спрыгнуть с высоты восьми локтей, не ломая ног, для людей, имеющих каганские диверсионные амулеты, – плевая задача. Герой с этим справился. Хвала богам, «прыжковый пояс» работоспособности не утратил.
В город имперцы не вышли.
Маг, у которого Рус снял часть памяти, оказался ярым ненавистником Теневиков. Насколько он знал, а мастер Бурлящий был вхож к наместнику императора в «Понтийской колонии», в Понтинополь, по крайней мере в «мульское городище», никто из представителей ордена Сумеречников не прибывал. Женщин с младенцами не видел. Об оборотнях был наслышан. Они появились внезапно, на западе империи, в предгорьях. Там, где император пока еще позволял гонимым Теневикам селиться и совершать ритуалы. Не связать два этих факта мог только глубоко наивный человек. Боевой маг, поучаствовавший в настоящей военной кампании, идиотом не был.