Заговор Кассандры
Шрифт:
В голосе Клейна звучала досада:
– Можно, господин президент. Но ваши «если» и «зачем» тоже требуют ответа.
– Позвольте мне подвести итог. На территории округа Колумбия находится источник заражения. Убийца гуляет на свободе…
– Господин президент, – вмешался Смит, – убийца может оказаться нашей единственной надеждой.
– Что вы имеете в виду, полковник?
– Заговорщики ликвидировали двух человек, которые могли попасть к нам в руки. Именно для этого они доставили в Штаты своего наемника. Думаю, его оставили в резерве на тот случай, если потребуется устранить
– К чему вы клоните?
– Берия – наш последний след, ведущий к заговорщикам. Если мы возьмем его живым, он, возможно, направит нас по верному пути.
– Не грозит ли масштабная охота за убийцей чрезмерной оглаской? Не спугнет ли она его?
– Может и спугнуть, – заговорил Клейн. – Если бы не одно обстоятельство: Берия хладнокровно расправился с человеком на улице Вашингтона. Отныне он не террорист, а обычный убийца. Если нам удастся доказать причастность Берии к смерти Трелора, его начнут разыскивать все правоохранительные органы пяти штатов.
– Но не заставит ли его это залечь на дно?
– Вряд ли, сэр. Берия и его хозяева решат, что им точно известно, какие силы брошены против него, и станут водить нас за нос. Им покажется, что они в полной безопасности, поскольку знают, каковы будут следующие шаги правоохранительных органов.
– К тому же, если мы начнем разыскивать Берию тайно и у заговорщиков не будет сведений о наших замыслах, они могут подумать, что угроза поимки Берии перевешивает пользу, которую он может принести, – добавил Смит. – И тогда он кончит так же, как Ярдени и Трелор.
– Звучит разумно, господин Смит, – согласился Кастилла. – Полагаю, вы уже продумали, как быть с Берией.
– Так точно, сэр, – ответил Смит и начал излагать свой план.
Инспектор венецианской квестуры Марко Дионетти проворно выпрыгнул из полицейского катера на пристань напротив своего палаццо. Ответив на приветствие констебля, он смотрел, как катер скрывается в потоке судов, ярко освещенных от носа до кормы.
Прежде чем войти в парадную дверь, Дионетти отключил сигнализацию. Его кухарка и горничная, женщины преклонного возраста, служили у него несколько десятилетий. Они не сумели бы справиться с грабителями, а поскольку в особняке хранились ценности, из которых можно было составить экспозицию небольшого музея, охранные меры представлялись совершенно необходимыми.
По пути в кабинет Дионетти взял почту, лежавшую на столике в вестибюле. Устроившись в кресле, он вскрыл конверт, присланный из банка Оффенбаха в Цюрихе. Изучая баланс своего счета, он пригубил аперитив и сунул в рот несколько черных оливок «каламата». У американцев много отвратительных привычек, но им следовало отдать должное – они всегда платили в срок.
Марко Дионетти не интересовали подробности операции в целом. Он не задавался вопросом – почему братья Рокко должны убивать и почему они должны погибнуть сами. Да, он почувствовал укол совести, когда предал Питера Хауэлла. Но Питер улетел на Сицилию и никогда оттуда не вернется. А тем временем состояние рода Дионетти будет преумножаться благодаря американским долларам.
Освежившись под душем, Дионетти в одиночестве сел ужинать
– Добрый вечер, Марко.
Дионетти едва не поперхнулся. Он с изумлением смотрел на Хауэлла, который вошел в комнату с таким невозмутимым видом, будто его пригласили в гости, и уселся у противоположного края длинного стола.
Дионетти выхватил из кармана «беретту» и навел ее на человека, от которого его отделяли шесть метров полированного вишневого дерева.
– Что ты здесь делаешь? – хриплым голосом осведомился он.
– Тебя это удивляет, Марко? Ты полагал, что я уже мертв? Тебе так и сказали?
Дионетти пошевелил губами, словно рыба, выброшенная на берег.
– Понятия не имею, о чем ты!
– Зачем же ты взял меня на мушку? – Хауэлл осторожно разжал пальцы и положил на столешницу крохотную ампулу. – Надеюсь, ужин принес тебе наслаждение, Марко. Аромат морского коктейля был выше всех похвал. И клубника тоже, верно, была хороша?
Дионетти широко распахнутыми глазами посмотрел на ампулу, потом на ягоды, остававшиеся на тарелке. Он тщетно пытался отогнать мрачные мысли, роившиеся в его голове.
– Ты, вероятно, подумал, что я каким-то образом умудрился отравить клубнику? Ведь, что ни говори, я обошел твои системы безопасности. Слуги даже не подозревали, что в доме находится посторонний. Неужели я затруднился бы подлить в десерт немного атропина?
Смысл слов Хауэлла достиг сознания Дионетти, и пистолет задрожал в его руке. Атропин – органический яд, добываемый из растений семейства белладонновых. Лишенный вкуса и запаха, он убивает, поражая центральную нервную систему. Дионетти лихорадочно пытался вспомнить, сколь быстро действует отрава.
– Учитывая твой рост, вес и дозу, хватит четырех-пяти минут, – сообщил Хауэлл. Он постучал ампулой по столу. – Но у меня есть противоядие.
– Пьетро, ты должен понять…
– Я понял так, что ты меня предал, Марко, – чуть севшим голосом отозвался Хауэлл. – Больше мне ничего не нужно понимать. И если бы ты не располагал кое-какими сведениями, ты уже был бы мертв.
– Но я могу убить тебя прямо сейчас! – прошипел Дионетти.
Хауэлл укоризненно покачал головой.
– Ты принимал душ, помнишь? И оставил пистолет с кобурой на буфетной стойке. Я вынул патроны, Марко. Если не веришь, стреляй.
Дионетти несколько раз нажал спусковой крючок, но услышал лишь щелчки, показавшиеся ему стуком молотков по крышке его гроба.
– Пьетро, клянусь…
Хауэлл поднял руку:
– У тебя мало времени, Марко. Я знаю, что братьев Рокко убили американские военные. Это ты их направил?
Дионетти облизнул губы.
– Я сообщил им, каким путем скроются Рокко.
– Откуда ты это знал?
– Мне сказали по телефону. Голос был изменен при помощи электроники. Мне велели сначала помочь Рокко, потом американцам, которые отправятся следом за ними.