Заговор Кассандры
Шрифт:
В километре от места, где Киров устроил засаду, Иван Берия открыл дверь своей трехкомнатной квартиры на верхнем этаже дома, в котором сдавалось на короткий срок жилье для проезжих «белых воротничков».
Перед Берией стоял водитель «Линкольна», крупный молчаливый мужчина с носом, сломанным в нескольких местах, и изуродованным левым ухом, похожим на кочан цветной капусты. Берии уже доводилось встречать таких людей. Скрытные, всегда готовые к энергичным действиям, они были идеальными курьерами для своих хозяев.
Жестом пригласив его войти внутрь, Берия запер дверь
Вновь повернувшись к водителю, он сказал:
– Снимок.
Водитель молча забрал записку и подал фотографию Джона Смита, снятую скрытой камерой. Смит смотрел прямо в объектив, на его лицо не падали тени, разрешение было очень хорошим.
Берия задумчиво улыбнулся:
– Когда?
Водитель протянул руку за фотографией.
– В самое ближайшее время. Вы должны быть готовы отправиться на дело, как только вам позвонят. – Он вскинул брови, ожидая дальнейших расспросов, но Берия покачал головой.
Когда водитель ушел, Берия вернулся в спальню и вынул из сумки цифровой спутниковый телефон. Мгновение спустя он уже разговаривал с герром Вейзелем из банка Оффенбаха в Цюрихе. Счет, о котором шла речь, только что увеличился на двести тысяч американских долларов.
Берия поблагодарил банкира и дал отбой.
Судя по всему, американцы спешат.
Обнаженный Карл Бауэр вышел из последней дезактивационной камеры. На скамье лежали носки, рубашка, нижнее белье. На дверном крюке висел отглаженный костюм.
Десять минут спустя, одевшись, Бауэр шагал к застекленной галерее, в которой его дожидался руководитель научной группы Клаус Янич.
Янич чуть склонил голову и протянул руку.
– Великолепная работа, герр директор, – сказал он. – До сих пор я не видывал ничего подобного.
Бауэр обменялся с ним рукопожатием, принимая поздравление.
– И вряд ли мы увидим такое когда-либо еще.
После отдыха Бауэр вернулся в лабораторию. Проработав ночь напролет, он тем не менее находился в приподнятом настроении и чувствовал себя полным сил. Он понимал, что это всего лишь следствие выброса адреналина и усталость неизбежно возьмет свое. Но Янич был прав: он сотворил настоящее чудо. Сосредоточив волю наподобие лазерного луча, Карл Бауэр вложил все свои знания и опыт в первый шаг к превращению и без того опасного вируса в безжалостного микроскопического убийцу, которого ничто не остановит. И теперь он чувствовал себя едва ли не обманутым, преданным – оттого, что не имел возможности лично пройти остаток этого пути.
– Не правда ли, мы с самого начала знали, – заговорил он, вслух выражая свои мысли, – что не сможем воочию наблюдать за процессом до самого конца. Земное тяготение отняло у меня радость победы. Чтобы завершить дело, я вынужден уступить свой триумф другому. – Он помолчал. – То, что нам не под силу, доведет до конца Рид.
– Так много доверия одному человеку, – пробормотал Янич.
– Он
– Образцы готовы к перевозке, герр директор. Самолет уже ждет.
Бауэр хлопнул в ладоши:
– Замечательно. В таком случае мы с тобой можем выпить, отпраздновать наш успех, а потом я отправлюсь в путь.
Глава 20
Он возвышался будто скульптура, знаменующая приход нового тысячелетия. С расстояния в шесть километров Меган Ольсон благоговейно взирала на прилепившийся к гигантскому топливному баку корабль-челнок и две чуть меньшие по размеру твердотельные ракеты-ускорители первой ступени.
Было два часа, на мысе Канаверал стояла безветренная лунная ночь. Солоноватый воздух пощипывал нос Меган, а сама она трепетала от нетерпения. Как правило, членов экипажа поднимали с постели в три утра, но Меган проснулась вскоре после полуночи и больше не смогла спать. От мысли о том, что менее чем через восемь часов она отправится в космос, у нее перехватывало дыхание.
Меган повернулась и зашагала по дорожке, проходившей под окнами первого этажа здания, в котором находился экипаж. В сотне метров поблескивала колючая проволока, натянутая по верхнему краю забора «Циклон», огораживавшего комплекс. Меган услышала далекое чихание мотора джипа службы безопасности, совершавшего объезд периметра. Охранные меры на мысу были весьма внушительны и вместе с тем ненавязчивы. Самым заметным их элементом были полицейские военно-воздушных сил в форме, которые словно магнитом притягивали к себе объективы прессы. За их спинами действовали подразделения в гражданском, патрулировавшие территорию круглые сутки; их задачей было не допустить, чтобы кто-либо или что-либо помешало старту.
Меган уже собралась отправиться в свою комнату, когда неподалеку послышались шаги. Повернувшись, она увидела человека, который вышел из тени здания и ступил в круг света.
Дилан Рид?
В экипаже уже давно ходила шутка, что Рид не только не услышит звонок будильника, но даже проспит старт, если его не растолкать. Почему же он оказался на ногах за час до подъема?
Подняв руку, Меган уже хотела окликнуть его, когда из-за угла показался яркий сноп лучей автомобильных фар. Седан с эмблемой НАСА на двери остановился рядом с Диланом, и Меган инстинктивно отпрянула назад. Укрывшись в тени, она следила за пожилым мужчиной, который выбрался из автомобиля и подошел к Риду.
Рид явно дожидался его появления. Кто это? Зачем он нарушил карантин?
Предполетный карантин был обязательным этапом космических экспедиций, хотя в последнее время его под давлением обстоятельств сократили. Однако непосредственный контакт члена экипажа с посторонним человеком на завершающей стадии карантина был делом неслыханным.
Рид и его гость двинулись прочь от Меган, и в свете фар она увидела на груди незнакомца карточку, которая свидетельствовала о том, что, кем бы ни был этот человек, врачи НАСА ручаются за его здоровье.