Заговор обезьян

Шамрай Тина

— Ну, и дурной! — повторился шофёр, съезжая вдруг с дороги. Машина как живое существо, тяжко выдохнув, подняла пыль и остановилась на обочине.

— Ну, и куды ты зибрався? На своих двоих ты далэко нэ дойдэшь? Я покы дойихав до Борзи, потим до Булума, так мэнэ разив пять зупынялы… Ферштейн?

— А теперь, пожалуйста, переведите, — не поворачивая головы, попросил пассажир.

— Какой перевод! Посты на дороге, понял? Перевод! — разозлился отчего-то Анатолий. — Говорят, зэки кучей рванули через колючку. Брешут, наверно?

Пассажир

хотел возмущённо спросить: а я тут при чём? Действительно! Он инженер из Новосибирска, инженер Коля… Эх, надо было ещё и фамилию придумать! Но с шофёром этот номер не пройдёт, шофёр может и документы потребовать. Изображать непонимание: какое это имеет ко мне отношение, теперь глупо. Ну что ж, будем играть в открытую.

— Вот видите, зачем я вам? Я пойду свой дорогой, а вы поедете своей.

— Ты шо, мэнэ лякаешься? — будто вдруг сообразил Анатолий. — Тоди удвичи дурный, а до станции…

— …На станцию я не поеду, — перерезал реплику беглец.

— А тэбэ нихто на станцию и нэ повезэ, — усмехнулся шофёр. — Ото б було радости повни штаны, колы б я тэбэ туды доставыв. Там тэбэ нэтэрплячэ вжэ давно чекають… Здогадався, хто? Шо, знову пэрэвэсти? — И перевёл:

— Извини за мой французский, но на станцию я тебя сам не повезу. Там тебя ждут с нетерпением…

— Вы что, угрожаете? — теперь глядя прямо в светлые шофёрские глаза, спросил беглец. — Это бесполезно. Со всей определённостью повторяю — давить на меня бесполезно…

— Со всей определённостью, со всей определённостью, — хмыкнул шофёр, наклонившись к нему, и отчего-то шепотом поинтересовался:

— А ты шо, меня опасаешься? — Он сказал это с таким недоумением, мол, как это можно бояться его, такого замечательного, и будто от обиды отвернулся. Нет, парень переигрывает! Насильно усадил в машину, и теперь Ваньку валяет, вроде не понимает, что он не может доверять ни-ко-му. Кажется, он это сказал вслух, потому что шофёр досадливо дёрнул головой.

— Это я понимаю, но и ты послухай. Я тэбэ не пытаю, шо воно и як зробылося. Понимаешь, совсем нет времени, — постучал он по циферблату своих золотых часов. — Надо срочно сдать груз в Оловянную, а после загрузить пиловочник в Могойтуе.

— Так я ведь вас не держу…

— Ну, бляха-муха, ты ж нэ хохол, а шо ж такый упэртый? — тут же вскипел Анатолий. — Я тоби допомогу хочу предложить, а ты… Помочь хочу, понимаешь?

— Нет, не понимаю! Кто вам сказал, что я нуждаюсь в помощи? — старался твёрдо выговаривать слова беглец. «Тем более в твоей», — добавил он для себя. А вслух самым безразличным тоном хорохорился дальше:

— Собственно, за кого вы меня принимаете? Вы что, знаете, кто я?

И тут Анатолий рассмеялся, и так весело, что беглец с беспокойством скосил глаза: что это он? А шофёр откинулся на дверцу и беззастенчиво уставился.

— Ну, ты даёшь! Ты ж как Высоцкий, кто ж тебя не знает?

Сравнение с

Высоцким было, конечно, лестным, но кто как Высоцкий? Что, боится имя произнести вслух? Тогда какого чёрта лезет со своей помощью? Нет, пора с этим заканчивать! ситуация, и в самом деле, совершенно абсурдная!

— Не знаю, шо ты планируешь, а я на машине куда скажешь, туда могу и довезти. Давай через Бурятию рванем в Казахстан, а оттуда в Украину?

— Вы же сказали, вам надо срочно в Могойтуй!

Но шофёр будто не слышал. Его, судя по всему, переполняли завиральные идеи.

— А может, вывести тебя на севера? — спросил он и задумался. Думал недолго, не больше минуты. — Не, не, лучше на поезд… Точно! На какой-нибудь маленькой станции и сядешь… Как идея? — развернулся он к пассажиру. Тот молчал, стараясь не смотреть на странного человека. Да и что отвечать, если у этого друга каждую минуту возникал новый вариант, один другого фантастичнее. А тот не унимался.

— А шо тут думать? У меня груз из Могойтуя до Шилки, там и сядешь. А с проводницами договоримся… А тебе куда надо?

— На поезд мне точно не надо, — злился беглец. С какой стати он будет говорить этому весельчаку, куда надо. Если бы он сам знал, куда!

— Тебе б зараз бабу, — протянул мечтательно Анатолий.

— Зачем? — опешил беглец.

— А ты не знаешь, шо с бабою робыть? — обидно рассмеялся шофёр. — Не, не, я не про то, шо ты подумал… Напарница нужна или напарник. Нельзя тебе одному. Но, извини, чего у меня нет под рукой, так это рисковой женщины. Могу предложить себя.

«Что, в казаки-разбойники не наигрался! Нет, надо как можно скорее покинуть машину…»

— И шо молчим? Давай решайся! Тут недалеко село около речки, там и переправа когда-то была, но речка, зараза, обмелела, и паром не ходит, теперь токо через Оловянную кругаля давать… На своей лайбе я б её запросто форсировал, токо на станцию трэба. Я довезу тебя до речки, там найдёшь лодку или сам переплывёшь. А за речкой будет село, за селом — дорога, остановишь машину и доедешь до Первомайского. Посёлок так называется — Первомайский. Ферштейн? Доедешь, найдёшь заправку, она там одна… Зараз седьмой час, так шо в четырнадцать ноль-ноль, всяко разно, я там буду. Ну, а если разминёмся, дуй прямо до Шилки. Город такой недалеко от Первомайского, там церква деревянная…

— Церковь? — зачем-то переспросил беглец.

— Ага, голубая, прямо на станции. Там и жди.

Из того, что в горячке наговорил шофёр, он не понял и половины. Да, собственно, и не собирался вникать в этот параноидальный бред, в этот поток сознания. Нет, этот парень просто ненормален — вон как глаза горят! Ему бы со своими тараканами разобраться. Нет, он будет сидеть и просто делать вид, что согласен, надо кивнуть головой — кивнет. Но сейчас Дорин друг уедет, а он пойдёт своей дорогой. Какой? Там разберемся. Без шофёра.