Заговор Важных
Шрифт:
Однако не стоило судить о принце по его одежде. Отец герцога Энгиенского действительно отличался редкостной небрежностью, нечистоплотностью и скупостью, но при этом он в полной мере обладал твердостью характера, гибким умом, удивительной способностью выносить верные суждения, а главное, разносторонними талантами, служившими ему в любом деле. Недооценивать принца не следовало ни в коем случае.
Всю его жизнь Ришелье не спускал с него глаз, не давал ему свободы действий, и принц все свое честолюбие перенес на сына, образованием которого он руководил лично, ибо мечтал когда-нибудь увидеть его на
Уставившись на Луи маленькими покрасневшими глазками, он обратился к нему сухо и нелюбезно:
— Сударь, по настоянию господина де Марсильяка, друга моего сына и королевы, я согласился принять вас и оказать вам покровительство. Насколько я понял, за вами гонятся убийцы из шайки Вандома и Шеврез, поэтому я рад приветствовать вас у себя в доме. — И он саркастически усмехнулся, широко раздвинув в улыбке бесцветные губы и обнажая черные гнилые зубы, после чего продолжил: — Я знаю, вы знакомы с моим сыном и он относится к вам с уважением. Однако в своем нынешнем положении я не могу открыто противостоять… Важным.
Прервавшись, он выжидающе поглядел на Луи из-под полуприкрытых век. Молчание становилось тягостным. Луи не осмеливался произнести ни слова, опасаясь, что в конце концов принц откажет ему в убежище.
— Следовательно, я спрячу вас, но на определенных условиях. Вы дадите мне слово, что не станете покидать дворец. Я предпочитаю, чтобы вы не покидали даже этаж, где вы станете жить. Рядом с вашей комнатой находится большая библиотека, она поможет вам скоротать время. Можете писать своим близким, но ни под каким видом не сообщайте им, где вы находитесь. Речь идет не только о вашей безопасности, но и о моей. — Очередная саркастическая улыбка. — Вы не имеете права ни принимать посетителей, ни получать письма. Когда мой сын вернется после кампании, а это, без сомнения, будет в следующем месяце, мы вместе примем решение, как нам поступить с вами.
— Я согласен и остаюсь вашим должником, монсеньор, — поблагодарил Луи, встревоженный последними словами принца.
Он прекрасно понимал, что является всего лишь пешкой в чужой игре и, если понадобится, принц легко пожертвует этой пешкой для достижения окончательной победы.
— Вас поселят на втором этаже, где окна выходят в сад; у вашей двери будет дежурить лакей, готовый исполнить любой ваш приказ. В той части дворца проживает также моя невестка, она только что родила, так что не удивляйтесь, когда услышите детский плач. До свидания, сударь, а вы, Марсильяк, пойдемте со мной. Нам есть о чем поговорить.
И, резко развернувшись, он вышел, увлекая за собой Франсуа де Ларошфуко.
Лакей проводил Фронсака в отведенную ему комнату, находившуюся в конце коридора второго этажа. Он объяснил, что апартаменты принца и принцессы располагались в центральной части здания, а в боковых пристройках — апартаменты их троих детей. Самые большие принадлежали герцогу; сейчас их занимала его супруга Клер-Клеманс и ее горничные. Самые маленькие, расположенные на противоположном конце коридора, принадлежали принцу
В одной из этих комнат и поселится Луи; сюда же ему будут подавать еду. На этом же этаже находится обширная библиотека, которой Луи может пользоваться, добавил лакей. Он рассказал также, что первый этаж отведен под приемные и парадные столовые, а помещения под кровлей занимают офицеры дома Конде. Антресоли и чердаки предоставлены в распоряжение слуг.
Объясняя Луи, как устроен огромный, с двумя боковыми пристройками, дворец, лакей то и дело напоминал, что господин не должен покидать отведенной ему комнаты, ибо таково распоряжение принца. Все считали, что апартаменты герцогини де Лонгвиль пустуют, поэтому его поместили именно там, а не на антресолях или на чердаке, где его непременно кто-нибудь заметил бы.
Луи предоставили большую красивую комнату со столом орехового дерева посередине и несколькими креслами, обитыми алой гобеленовой тканью. На стенах висели тяжелые фландрские ковры, угол занимала огромная кровать с высокими столбиками и занавесками. Большой турецкий шелковый ковер на полу скрывал покрытую глазурью плитку. Справа от двери находился небольшой фонтанчик; таких красивых, искусно устроенных фонтанчиков Луи еще не видел. Тут же, на подставке из навощенного орехового дерева, высилась чаша из красной меди, регулярно наполнявшаяся чистой водой. В небольшом подсобном помещении стояли горшки для использованной воды. Там же находился большой шкаф для одежды.
Когда лакей доставил его скудный багаж с двумя сорочками, Луи наконец сел в удобное кресло и позволил себе расслабиться.
Каждый день в одно и то же время слуга приносил ему еду, забирал грязное белье и отдавал чистое. По утрам на столе его ждал обильный завтрак, а в туалетной комнате Луи находил все необходимое для бритья и горячую воду.
Фронсака отрезали от мира, но обслуживали как короля. При этом никто из прислуги не присутствовал постоянно в его комнате. Когда ему хотелось выйти, слуга, дежуривший возле его двери, молча сопровождал его.
Во время коротких прогулок он обнаружил в коридоре загадочный механизм, установленный по приказу принцессы: портшез, помещенный в вертикальную шахту и снабженный противовесами. Как только кто-нибудь садился в него, лакей подвешивал еще один противовес, и портшез рывком возносился на нужный этаж. Дворец, как объяснил ему лакей, был буквально набит разного рода приспособлениями: принцесса обожала всяческие новинки.
Большую часть времени Луи проводил у себя в комнате, стоя у окна и глядя на густые заросли сада.
Пока Луи пребывал в заточении, герцогиня де Шеврез продолжала плести свою паутину и постепенно приобретала все большее влияние на королеву. После того как она в течение нескольких недель высмеивала первого министра — сначала с легкой иронией, а затем все более и более зло, она начала нападать на его политику и доказывать королеве, что дипломатия сицилийца ничем не отличается от действий грозного Ришелье.
По ее словам, эта политика была недостойна Франции и унижала Испанию. Герцогиня каждый день напоминала регентше, что она — сестра испанского короля.