Загробные миры
Шрифт:
– Конечно.
По мере приближения мерцание школы исчезло. Я шагнула на парадное крыльцо и опустилась на колени, чтобы приложить ладонь к бледному бетону. От него тянуло холодом, совсем как от камня в прохладную ночь.
– Прямо как настоящий, – удивилась я.
Минди замерла, не отваживаясь продолжить путь без меня.
– Значит, его все помнят. Думаю, в этом месте случилось что-то плохое.
– Или, наоборот, может, школу все любили, – тихо возразила я, встала и взобралась по лестнице. – Ого. Как же я поднимаюсь? В смысле, ведь этих ступенек
– Ступеньки есть, – ответила Минди. – Но живность не видит обратную сторону, ну, разве что только помпы, вроде тебя.
Я насупилась.
– Меня бесит почти каждое слово твоего ответа.
– А ты бесишь своими вопросами!
Я прикусила язык. Хоть Минди и была странноватой, мы с ней постепенно сближались. Она помогала мне узнать о загробном мире, чтобы я не была такой беспомощной при следующей встрече с Ямараджей.
Впрочем, о нем Минди еще не знала. Не стоило ее отпугивать.
– Прости, – вновь извинилась я. – Нервишки расшалились. Никогда раньше не была в призрачном здании.
– Но ты – помп! И тебя должны бояться призраки.
Я улыбнулась и распрямила спину в попытке выглядеть как профи.
Парадные двери школы были открыты, будто приглашая нас внутрь. Внутри тянулись темные коридоры с рядами личных шкафчиков по бокам, а нарисованный от руки знак указывал, где находится учительская. Я не заметила ни плакатов на стенах, ни валяющихся бумажек на полу. Даже пылинки не мельтешили в воздухе. Неужели преходящие подробности износились от времени? Однако на границе восприятия неумолчно гомонили детские голоса.
– Ты слышишь? – прошептала я.
Минди, закрывая глаза, кивнула.
– Они не от призраков. Во всяком случае, не от людских.
– От каких же?
– От этого места.
Я покосилась на нее, внезапно усомнившись, насколько правильно использовать в данном контексте слово «призраки».
– Это воспоминания? – догадалась я.
– Ну, наконец-то! Пока люди что-то помнят, место никогда не исчезает полностью.
Я потянулась к шкафчику и провела пальцем по вентиляционному отверстию. Ногти скрежетали по металлу, как в привычном мире.
– Значит, мы продолжаем жить в воспоминаниях?
– Ага, – подтвердила Минди.
– Может, призраки вообще ни при чем? А если мы, помпы, типа чтецов мыслей? Мы видим чужие воспоминания так, будто те места, предметы и…
– Что, и люди? – сердито буркнула Минди. – Ты думаешь, я – просто выдумка твоей матери?
– Не знаю, – выпалила я и поняла свою бестактность. Минди была не воспоминанием… а личностью, чье существование зависело от того, помнят ли ее. Полагаю, разница все-таки имелась.
– Извини, я не нарочно. Правда-правда, Минди.
Пока мы стояли в понуром молчании, в коридоре зазвучал детский голос. Он что-то пел.
– Приди, приди, кем бы ты ни была…
– Ладно, – пробормотала я. – Это призрак песни, что ли?
– Нет, – Минди вцепилась в мой локоть. – Лиззи, там внизу кто-то есть.
– Ясно… – звук повторился, далекий и заунывный, и кровь в моих жилах застыла от страха, – они подойдут к нам?
– Надеюсь, нет, – прошептала Минди.
Мы на мгновение впали в ступор, причем я старалась замедлить дыхание. В прошлый раз я запаниковала на обратной стороне, выскочив в нормальный мир прямо под носом у агента Элиана Рейеса. И нельзя сказать, что мне хотелось повторить такое в этом богом забытом месте, окруженном колючей проволокой, – тем более, когда снизу доносилась жуткая песня.
Но внезапно пение оборвалось. В школе воцарилась гробовая тишина.
– Минди… – проговорила я, отступая на шаг. – Давай попробуем…
– Взгляни, – сказала Минди, буравя глазами пол.
По коридору растекалась тьма. Она подкатывалась к нам, подобно пролитым чернилам. Угольно-черная на фоне нежно-серых оттенков иного мира, она постепенно погребла все плитки пола. И, как те реки из нефти, которые я мельком увидела в пустыне, она двигалась осмысленно, разумно и несла с собой приторно-сладкий запах.
Певучий голос позвал снова.
– Я слы-ы-ы-ы-шу тебя там, наверху. Почему ты не хочешь спуститься и поиграть?
– Нам лучше убираться отсюда, – прошипела я.
– Угу, – Минди повернулась и побежала.
– Подожди меня! – крикнула я, бросаясь вслед за ней. Выскочив из дверей школы, я скатилась по крыльцу и припустила через спортивную площадку, чувствуя, как разгоняется, проталкивая тепло в руки и ноги, мое сердце.
В меня вливалась жизнь, и мир начал меняться. Спортплощадка выцвела, а над головой словно порвалось огромное серое полотнище, и сквозь прорехи в унылых сумрачных небесах сверкнули звезды. Я не знала, то ли остановиться и укрепить связь с обратной стороной, то ли вовремя добраться до ограды.
– Пожалуйста, не уходи! – пропел голос за спиной и определил мой выбор.
Поднажав, я поравнялась с Минди и перегнала ее. Теперь я громко шлепала по асфальту.
Ограда с каждой секундой выглядела все плотнее. Теперь вокруг маячили школьные автобусы, и я свернула, чтобы пробраться между двумя из них, поскольку не хотела обрести плоть среди груды металла и резины.
Ограда оказалась прямо передо мной, и я, прикрыв ладонями лицо, кинулась на нее. Во время прохода мелкоячеистая сетка тянула и засасывала меня, как липкая и вязкая паутина. Но вдруг напряжение спало, и я, спотыкаясь, вывалилась на другую сторону, в мир живых – прямо на проезжую часть.
Едва успев остановиться, я заметила вспыхнувшие фары. Уши заложило от резкого звука тормозов вильнувшего в сторону автомобиля. Я упала, инстинктивно свернувшись в позу зародыша. Машина промчалась так близко, что меня обдало жаром двигателя, но визг покрышек превратился в слабеющий рев клаксона, и автомобиль быстро уехал прочь.
Я выпрямилась, села и принялась озираться… ни одной машины в пределах видимости, лишь удаляющиеся красные габаритные огни. Похоже, водитель не горел желанием проверить, что за человек в черном выскочил из ниоткуда – прямо ему под колеса.