Захватить королеву
Шрифт:
— К-к-как, вышел из рода? — я аж начала заикаться. — Ушёл из Воронов?!
— Как есть. Долг свой он не исполнил, — коротко рубанула старуха. — И сам себя за пролитую кровь Воронов не простил. Решил, что недостоин в роду оставаться. Он упрямый. Гордый же, говорю.
Я резко встала и в волнении зашагала туда-сюда.
Как же так? Из-за меня Наяр всё потерял? И теперь я опять втянула его в свои проблемы… А он помогает мне, виновнице его бед?!
— Подождите! Минуточку… Если так, я не могу принять его помощь, никак не могу!
Забыв про еду, я заметалась по кухне, судорожно
— Уйдешь? — проскрипел сзади голос старухи.
Я с беспокойством обернулась на неё, но увидев внимательные чёрные глаза, так похожие на глаза Наяра, успокоилась. Эта мудрая Баба-Яга вовсе не собиралась меня удерживать.
— Уйду, — кивнула я. — Не хочу, чтобы он рисковал из-за меня. Наяр и так пострадал… Для него это опаснее, чем мне, да и… это моё безумное решение и мой опасный путь.
Джа смотрела на меня с обычным непроницаемым вороньим лицом, на котором невозможно прочесть эмоций. Я решила искренне попросить на случай, если она согласится.
— Бабушка, я боюсь за него. Можете его удержать, чтобы он не полетел за мной? Уговорить? Усыпить? Связать? Зелье какое хитрое сварить?
Баба-Яга посмотрела на меня неожиданно благосклонно и, всплеснув худыми морщинистыми руками, хохотнула.
— Что за глупые идеи, скорпионья дочка? Ой, рассмешила! Свободного ворона удержать? Хах! Яр под женскими юбками не ходит. Сам принимает решение о своей жизни и о том, как она закончится. Не я его судьбу решаю, — она наклонила седую голову с клоками свалявшихся волос, не отрывая от меня пристального взгляда. — Чой-то никак не пойму тебя, хаоса много. Ты сразу о двоих печёшься что ли?
— Э-э-э-э… — неопределённо промычала я, старательно отряхивая с груди и колен несуществующие крошки еды.
Беседа приняла слишком сложный оборот, к которому я не готова. Пора откланяться. Срочно.
— Я пойду собираться, Джа… — уклончиво произнесла я. — Пока он не вернулся.
Старуха скрипуче рассмеялась, быстро прочитав все мои эмоции.
— Иди-иди, делай что хочешь. Яр-то тебя уже выбрал. Черный Ворон птенца из-под крыла не выпустит.
Окончательно смешавшись, я отвернулась, и уже в дверях услышала дребезжащий голос вслед:
— … а ведь и ты его не можешь оставить, скорпионья дочка.
Выбрал… Что значит «выбрал»? Меня нельзя выбирать, я уже замужем. И что значит «не могу оставить»? Да, я его не забывала, до последнего не хотела верить в правду о Воронах, а потом здоровалась с птицами и хотела, чтобы он жил… Да, мне нравится князь Воронов, я ему доверяю, хочу с ним разговаривать, мне приятно его касаться… Технически, это можно списать на дружбу, нет? Или самообман? А может просто притяжение миров?
А как понять, где притяжение Хаоса-Порядка, где — обычное притяжение, а где — любовь? Как вычислить, когда они смешиваются? Где грань, по которой можно уверенно отличить одно от другого?
Насчёт Аргироса я убеждена: всё, что у меня к нему возникает — это действительно то самое притяжение всех видов, к которому замешана моя любовь к Регненсесу. Я ищу Рега в нём и, конечно, нахожу, ведь они с братом так похожи. «Аргироса» я в Аргиросе не ищу. Что с его стороны — не знаю.
Но Наяр… У нас никогда не было шанса, несмотря на взаимную приязнь. Он был Вороном враждебного мне рода. Он должен был приглядывать за мной, а потом — получил приказ убрать. Даже если Наяр что-то чувствовал, он особо не давал мне понять… А как он мог, с другой стороны? Ведь Наяр всегда знал правду, его род не позволил бы даже помыслить о союзе со Скорпионом… Просто внешне был мне другом, и так много раз спасал, что не сосчитать. И даже сейчас… Я ведь пришла к нему с просьбой найти мужа, что он может мне сказать?
«Вороны очень постоянны и пару выбирают одну на всю жизнь», — с содроганием вспомнила информацию из книги о великородных.
Но он был женат, может он и никогда уже… Тогда почему Джа говорит «выбрал тебя»?
А вдруг он правда меня выбрал и тогда останется один на оставшуюся жизнь, а я веками буду жить как жена Дракона, осознавая, что Наяр никогда не обретёт семейное счастье? И почему я вообще думаю обо всём этом, с учетом того, что точно люблю мужа?
«Так, я человек со сложными чувствами. Имею право любить Регненсеса и неравнодушно относиться к Наяру… Яру. И беспокоиться об обоих тоже имею право. И… имею право ничего не понимать и мучиться угрызениями совести. Небо, дай мне мозгов. Как сложно-то всё!»
Застегнув на себе мундир Наяра, я отчаянно кусала губы. В зеркало посмотрела машинально. Мундир по-прежнему сидел на мне смешно.
Почему я вообще думаю об этом? У меня другая забота! Неважно! В Хаос, как бы это не называлось! Я должна найти Рега! И уберечь Наяра тоже планирую!
«Надеюсь, он простит меня, что я одалживаю его мундир. А ещё, надеюсь, просто простит, что ушла. И за то, что появилась…»
Зажигая созвездия, я взмахнула рукой, представляя Фадию.
«…нет, не могу так поступить: молча уйти. Я обязана передать, что вернусь, когда все закончится. Мы поговорим и что-нибудь придумаем».
Я опустила руку, так и не сделав портал.
— Бабушка! — громко сказала я, поспешно соскакивая вниз по деревянной лестнице. — Бабушка Джа! Вы здесь?
Никто в небольшом замке мне не отвечал.
— Джа! Хочу кое-что передать Яру… — я зашла на кухню. Но там уже было пусто. Тихо потрескивали дрова в очаге. Бутылки с зеленоватым отваром мерно стояли в ряд.
— Куда же она упорхнула? — с досадой произнесла я вслух.
— Все они улетают, как только чуют опасность, милая моя королева, — мелодично произнёс знакомый голос прямо за моей спиной. До боли знакомый…
«Только не он…», — молясь о том, чтобы мне это почудилось, я медленно повернулась.
Не почудилось.
Передо мной стоял белый Дракон Лисагора.
Невольно я дёрнулась, не успевая сообразить, что он поймает меня раньше, чем я сделаю портал.
— Ну-ну, Катерина, — Ингренс заметил моё движение. — Не нужно делать резких движений, а то ведь я тоже могу быть резок. Вам это не понравится.
В своей роскошной белой сутане Ингренс смотрелся в доме Ворона не менее странно, чем Ворон в его дворце. У короля обманчиво спокойный голос и совершенно звериный взгляд сейчас: колкий, жестокий, холодный.