Закат Америки. Уже скоро
Шрифт:
ГОДЫ СТАНОВЛЕНИЯ И ИХ НАСЛЕДИЕ
Люди, которые привели Америку к независимости и затем управляли страной в первые годы ее существования, были озабочены тем, как строить отношения нового государства с Европой в противоречивых современных условиях. С одной стороны, Америка находилась в состоянии войны с Британией, но, с дру гой стороны, многие поселенцы являлись бывшими подданными британской короны и сохраняли с прежней родиной семейные и языковые связи. Кроме того, для роста американской экономики важным фактором являлась торговля с Европой. Однако Соединенным Штатам приходилось избегать серьезной зависимости от Старого Света, дабы не вступать с ним в геополитическое соперничество. «Любое подчинение или любая зависимость от Великобритании непосредственно приводят к вовлечению [американского] континента в европейские войны и конфликты», – указывал публицист и сторонник независимости Томас
Первые попытки выработать систему принципов, которые позволили бы проводить самостоятельную внешнюю политику, не смогли консолидировать ведущих американских политиков, разделившихся на идеалистов и реалистов. В лагере приверженцев «американских идеалов» оказались такие люди, как Томас Пэйн и Томас Джефферсон, считавшие, что народ новой страны должен порвать с прошлым и строить внешнюю политику на принципах права и здравого смысла, а не с позиции силы. Призвание Америки в торговле, а не в войне, настаивал Пэйн, «а при должном подходе к делу мир и дружба с Европой нам обеспечены»(3). Джефферсон твердо верил в устойчивый прогресс человечества и утверждал, что общественное и политическое развитие делает войну ненужной. Америка должна двигаться к «цели, представляющей особую ценность для человечества, – полному освобождению коммерции и объединению всех народов для свободного обмена счастьем». Он утверждал, что война и насилие характерны для Средних веков, а в новую эру демократии и закона отношения между народами должны регулироваться «лишь нравственным кодексом»(4).
Представители реалистического лагеря, Александр Гамильтон и Джон Джей, предлагали другой подход. В серии очерков «Федералист» Гамильтон признавал, что «по-прежнему можно найти мечтателей или фантазеров, готовых отстаивать парадокс вечного мира… Настрой республик пацифичен; дух коммерции смягчает людские нравы и гасит вспыльчивый темперамент, столь часто разжигающий войну». Однако Гамильтон едва ли разделял идею демократического или коммерческого мира. «Разве не часто народные собрания поддавались приступам ярости, негодования, зависти, алчности и других страстей?» – вопрошал Гамильтон. Столь же острые вопросы он ставил относительно сомнительной гармонии интересов торговли с состоянием мира. «Что смогла коммерция, кроме того, что изменила цели войны? Разве любовь к богатству не такая же всепоглощающая страсть, как страсть к власти и славе?» С пессимистическими доводами Гамильтона согласился и Джей, заметив в той же серии очерков, что «действительно, каким бы позорным для человечества ни являлся данный факт, государства затевают войны всякий раз, когда появляется возможность с их помощью достичь своих целей»(5). Америка, считали Гамильтон и Джей, должна управляться с выгодой для себя самой, как любая другая страна.
Несмотря на столь глубокие философские разногласия, взгляды отцов-основателей все-таки совпадали в одном весьма важном вопросе: Соединенные Штаты в состоянии эффективно обеспечить собственную безопасность, изолировав себя от европейского геополитического соперничества. Идеалисты и реалисты соглашались с тем, что безопасность Соединенных Штатов обеспечивается в силу естественных причин, а именно в силу удаленности страны от Европы. Президент Джордж Вашингтон кратко отметил этот факт в своем обращении к нации в 1796 году: «Наша обособленность и удаленность побуждают нас следовать иным курсом… Почему мы должны отказываться от преимуществ такого положения? Почему должны оглядываться на других? Почему наша судьба и благополучие должны зависеть от европейских амбиций?..»
Первоначально Вашингтон намеревался настаивать на том, чтобы Америка оградила себя от Европы лишь на несколько десятилетий, пока не окрепнет экономика и не сформируются американские вооруженные силы. Однако Гамильтон указал президенту на то, что уклонение от связывающих обязательствами союзов – догма, основанная на неизменности геополитических реалий, «общий принцип политики», – не может противостоять современным угрозам. Поэтому в обращении к нации Вашингтон окончательно охарактеризовал стратегию изоляции как «великое правило нашего поведения с другими государствами»(6).
Отцы-основатели были озабочены не только тем, как уберечь Америку от «пагубных европейских войн и лабиринтов ее политики», но также и тем, как ограничить влияние Европы на политику Соединенных Штатов(7). Джон Адаме предупреждал, что, если США вступят в альянс с государствами Европы, «там найдут способы коррумпировать наших людей и влиять на процесс принятия нами решений, в результате чего мы окажемся лишь послушными марионетками в руках обитателей европейских кабинетов власти. Мы окажемся в центре политических интриг»(8). Поэтому Соединенным Штатам следует ограничиться собственным регионом и стремиться, как выразился Гамильтон, «стать арбитром Европы в Америке и научиться использовать притязания Старого Света в этой части мира в собственных интересах». Конечно, Европа в конце концов поймет, что теряет рычаги влияния на партнеров по другую сторону Атлантики. Но «агрессивные государства, – как заявил президент Вашингтон, – из-за невозможности осуществления своих претензий к нам едва ли отважатся на враждебные действия»(9). Таким образом, Соединенным Штатам останется лишь занять доминирующие позиции в новом мире. Гамильтон заключил: «Ситуация, в которой мы оказались, и наши интересы подсказывают нам стремиться к лидерству в решении вопросов американской политики»(10).
Такой внешнеполитический курс устраивал как идеалистов, так и реалистов. И те и другие считали, что Соединенные Штаты смогут достичь желанной цели – развития торговли, – не прибегая к необходимости брать на себя обременительные политические или военные обязательства перед другими государствами. Республика сможет свободно торговать со всеми, не становясь на чью-либо сторону, по Джефферсону – «мир, коммерция и искренняя дружба со всеми народами без всяких обязывающих альянсов»(11). Пэйн полностью с ним соглашался: «Поскольку вся Европа является рынком наших товаров, нам не следует налаживать особые контакты с какой-либо ее частью»(12). Доктрина, сочетающая развитие экономических и отказ от стратегических связей, совпадала со стремлением Джефферсона ограничить власть федерального правительства и защитить права отдельных штатов и отдельных граждан. Поскольку масштабная война потребовала бы значительных вооруженных сил и большей централизации власти, она угрожала не только американским внешним отношениям, но и внутренним институтам и свободам.
Отцы-основатели были людьми неповторимой индивидуальности, располагали уникальным опытом и проповедовали различную идеологию. Их разногласия по поводу фундаментальных вопросов государственного устройства были многочисленными и постоянно углублялись. Однако их мнение относительно нового внешнеполитического курса страны совпадало. Как заявил Вашингтон в своем обращении к нации, Соединенными Штатами необходимо управлять так, чтобы достигнуть «расширения наших торговых отношений [с другими государствами] при минимальных политических контактах»(13).
Выстраивание внешней политики в интересах новой республики повлекло за собой примирение не только идеалистов и реалистов, но и конкурировавших друг с другом регионов страны. С начала своего образования северные и южные колонии расходились в вопросах культуры и торговли. Более религиозно настроенные поселенцы тяготели к Северу. Конечно, они надеялись разбогатеть, но общественные интересы для них были важнее коммерческих. В условиях свободы культура Севера подверглась сильному влиянию кальвинистов, пуритан и квакеров. Ценностями северного общества стали упорядоченная свобода, взаимодействие, нравственность, прогресс. Кроме того, северяне были заинтересованы в развитии производственной экономики и поэтому выступали за протекционистские тарифы для своих зарождающихся промышленных предприятий. Благодаря этим ценностям и стремлениям и сформировался пацифистский подход к внешней политике, декларировавший принципы ненападения и отказа от использования военной силы(14).
Юг привлекал поселенцев разного сорта: одни искали убежища от давления религиозных властей, другие – от моральных обязательств. Южные плантации были исключительно коммерческими предприятиями, не отягощавшими себя составлением социальных программ. Поселенцы избегали создания социальных институтов, которые могли бы вмешиваться в их повседневную жизнь. Индивидуальные свободы и привилегии превалировали над порядком и нравственным прогрессом. Кроме того, южане сильно зависели от экспорта хлопка и другой продукции своих плантаций. Поэтому они старались противостоять коммерческому протекционизму, навязываемому северянами(15). Южная культура сформировалась вокруг либеральных ценностей. В прибрежных штатах она получила название «роялистской», а в континентальных – «шотландско-ирландской»(16). На этой основе возник более активный подход к внешней политике. Южане не придерживались позиции ненападения и, в отличие от своих северных соотечественников, спокойнее относились к идее применения военной силы. В то же время они ревниво охраняли права штатов и их жителей и, таким образом, выступали против чрезмерных внешнеполитических амбиций, способных привести к централизации власти и усилению федерального правительства. По мере того как аппетиты Америки в вопросах вмешательства в международные дела росли, упомянутые либеральные традиции эволюционировали в четкое осознание необходимости односторонних действий, подразумевающей ревностную защиту автономии страны именно тогда, когда благосостояние последней растет.