Закат Аргоса
Шрифт:
А вот йотом они с Ринальдом постараются уйти прежде, чем Конан сообразит, что произошло и пошлет новых людей. Ничего! Это позволит выгадать несколько бесценных дней, за которые лэрд станет хотя бы чуть-чуть поувереннее и сможет дольше продержаться в седле. Он рассказал Ринальду о своем плане.
— Остаться? Безумие, — возразил тот.
— Эй, эй, приятель, полегче. Когда я в лесу, я непобедим, учти это. Лес — не враг, а лучший союзник, если его понимаешь. А я научился его понимать за прошедшие годы, пока живу здесь. В любом случае, попробовать стоит! Ну, решайся.
— Ладно, — неохотно
— Положись на меня, — сказал Айган. — Просто поверь, что я сумею спасти наши шкуры, старик.
Это случилось на закате спустя еще полтора дня. Айган первым заметил скачущего в их сторону одинокого всадника, а за ним еще одного.
— Ринальд, — окликнул он друга. — Ринальд! Началось. Давай в укрытие. Быстрее. Они приближаются.
Вскоре лэрд тоже различил первого всадника. Тот показался ему каким-то странно маленьким. Ребенок? Подросток? Быть не может!
— Айган, ты видишь лучше, чем я. Кто этот человек? — спросил он.
— Лежи и молчи, — отозвался тот. — Пригни голову, если не хочешь, чтобы нас заметили.
Природная зоркость уже позволила ему понять, кого он видит. Маленькая кхитайская стерва, вот кто это такой. Вернее, такая. Второй всадник следовал за нею чуть позади, и его лицо было закрыто забралом. Ничего, кроме сжатых губ различить было невозможно. Вот они покрутились возле опустевшего дома, и Лю Шен о чем-то поговорила со своим спутником, махнув рукой в сторону леса. Ну идите сюда, мстительно подумал Айган. Давайте. В своих самострелах он не сомневался. Стоит лошадям пересечь невидимую черту, и смертоносные стрелы вонзятся в них, а если повезет, то и в седоков. Он об этом позаботился.
Всадники приближались, и Айган, положив руку на затылок лэрда, старался удерживать его голову опущенной, не желая, чтобы тот узнал кхитаянку. У его друга слишком большое сердце, в котором, вполне возможно, нашлось место даже для вероломной косоглазой шлюхи.
И неудивительно. Ведь и его, Айгана, она каким-то образом заставила себя если не полюбить, то хотя бы считать довольно милым созданием. Он вспомнил, как Лю Шен его целовала, и стиснул зубы от гнева. И ведь как раз перед тем, как…
Ринальд всё-таки поднял голову в тот момент, когда Айган бесшумно потянулся за луком и вложил стрелу в тетиву, решив для верности не полагаться только на самострелы, но прикончить кхитаянку собственным выстрелом. Словно что-то почувствовав, девушка звонко крикнула:
— Ринальд, Айган, не стреляйте! Мы пришли с миром!
Еще чуть-чуть, и ее лошадь должна была пересечь смертельную черту!
— Стой, Лю Шен! Стой! — прокричал лэрд в ответ, вскакивая на ноги и устремляясь к девушке.
— Проклятье, — выругался Айган, — ну, так я и знал. Не видит дальше собственного носа, зато слышит хорошо…
Лю Шен изо всех сил натянула поводья, заставив лошадь встать на дыбы. И остановилась в каком-то дюйме от арбалетов.
— Ринальд! — она поспешно спрыгнула с седла, переполняемая противоречивыми чувствами, главным из которых была радость: девушка и не думала, что всего несколько дней разлуки с ним заставят ее так отчаянно тревожиться и тосковать по этому человеку. — На колени. Мой господин, великий король Аквилонии Конан хочет говорить с тобою.
В длинном плаще с капюшоном, надетом поверх доспехов, и в шлеме Конан, и без того очень высокий и широкоплечий, казался еще крупнее и величественнее. Квадратный подбородок и прямая линия суровых губ, покамест не размыкавшихся… Он ожидал возможного нападения и готов был отразить его, выхватив меч из ножен. Готовность убить любого, кто встанет на его пути, ясно читалась во всем облике короля и была совершенно очевидна.
Но вот он расстегнул шлем, снял его и передал Лю Шен. Его голову покрывала металлическая сетка подшлемника, по теперь лицо было полностью открыто. Прямые, крупные черты, темная линия бровей подчеркивает выпуклость лба…
Он напоминал боевого коня, стремительного и неудержимого в битве.
Айган подошел и встал рядом с Ринальдом плечом к плечу. Он впервые видел Конана так близко, в отличие от лэрда, которому довелось с ним сражаться, но не мог не признать, что если и не по праву рождения, то по всей стати это — истинный повелитель, настоящий король.
Не то что Эвер, рыхлый, белый, с пухлым капризным, как у женщины, ртом, суетливый и истеричный.
И — Конан пришел один, если не считать кхитаянки. Без телохранителей, без оруженосцев и свиты. Точно так же, как без тени страха вступил в круг на поединке чести, не доверив никому отстаивать собственное достоинство.
Бот — король, которому само сердце велит присягать на верность.
Понимает ли это Ринальд? Чувствует ли? Айган едва успел подумать об этом как лэрд молча опустился на одно колено перед Конаном и с непередаваемым спокойным достоинством склонил голову.
Его друг в точности повторил то же самое.
У Лю Шен вдруг закружилась голова от испытанного чувства облегчения, сменившего почти невыносимое напряжение, В котором она пребывала всё это время. Трое мужчин, одного из которых она считала своим господином, коему обязана жизнью, другого уважала за мужество и верность дружбе, а третьего любила всем сердцем, больше не противостояли друг другу, разрывая ее душу на части.
Пусть Ринальд никогда не узнает об ее чувствах и считает ее кем угодно, это совсем не важно.
Они долго разговаривали, не допустив Лю Шен присутствовать во время этой беседы.
Зато она успела приготовить для них ужин из мяса оленя, совсем недавно подстреленного Айганом. Девушка всё время прислушивалась к их голосам, не разбирая слов, но стараясь уловить общую интонацию разговора, судя но которым, мужчины хотя еще и не вполне доверяли друг другу, но и не были настроены враждебно.
Перед внутренним взором Лю Шен ярко стояла картина: лэрд Ринальд бежит ей навстречу, чтобы уберечь от смертоносной стрелы, остановить. Значит, ему не только не было всё равно, что с нею будет, но он не хотел ни ее смерти, ни увечья. Настолько сильно не хотел, что покинул свое укрытие, выдал себя, чтобы защитить ее. Ведь он наверняка думал, что ее спутник послан королем, чтобы покончить с ним! В руках лэрда даже оружия не было, и доспехи не закрывали его тело. Он оставался совершенно беззащитным, таким уязвимым на открытом пространстве.