Закат будущего
Шрифт:
– О чём ты, старец?
– Лиана.
– Она умерла, когда мне было всего восемь.
– Нет, гнилая душа. Она жива! И более того, ты об этом знаешь, но избегаешь. Боишься снова увидеть её.
– Я не могу.
– Нет, можешь. Иначе снова окажешься здесь и всё повториться. Будь здоров, Яков. Надеюсь, это была наша последняя встреча.
Евстафий как-то раз чётко сказал: «Создатель – врожденный тиран, пребывающий в тайне, показывающий пути истины. Тот, кто пойдёт по его тропам, получит ясность мысли, порядок, а душа, заплутавшая во мраке, обретёт покой. В создателя не нужно верить, чтобы он существовал. Он просто есть. Именно потому, что человек в рамках своего познания воспринимает Вселенную как конечную сущность.
Итак, Яков. Настоящее имя или он соврал? Не спешите осуждать тень, пока не увидите от чего она падает.
Извините за нескромный вопрос, а Вы… часто врёте? Окружающим пол беды. Себе? Часто ли Вы трезво убеждаете себя в чём-то? Безобидная штука. Ложь, вранье… А потом! Эх, да. Границы стираются, появляется непонимание, что реально, а что выдумка.
Но кто же он, этот лжец?
Утро.
Чудесный самогон. Ничего не скажешь.
Лес был куда чуднее. Или мне померещился тот охотник? Может, сознание сочинило эту галлюцинацию? Всё запутанно… С этим местом и в прям что-то неладное.
Я не помню, как дошёл. И шёл ли я вообще… Или вовсе никуда не ходил, а это был всего лишь сон или пьяный бред…
Голова прошла. Давно так бодро себя не чувствовал!
Много вопросов…
Церковь выглядела будто ей тысяча лет, не меньше!
Бред… Просто бред.
Всему тут есть логическое объяснение.
Гришка. Он пришёл каяться.... Искренно, я почувствовал! К чёрту.
Хочется иногда, даже такому вечно одинокому страннику как я, тёплого, женского плеча, нежный взгляд из двух глаз, пылающий страстью. Прикосновений рук…
Приятный уху треск дров из печки, старая кровать, перина, рядом Наташка… Моя любимая Наташка. Лежит нагая, обхватив ногами моё тело словно змея, носом трется об щеку. Шепчет:
– Любимый… Не бросай меня.
Сначала я поцеловал её в нижнюю губу, затем в верхнюю.
Её волосы сливались с моим телом в одно целое.
Изо рта шёл пар.
Я чувствую, что знаю её всю жизнь.
Теперь всё по-другому.
Набожность человеческая вполне объяснима. Стоит посмотреть на небо… На тысячи, миллионы святил, между которыми световых лет не счесть. Насколько человек ничтожен перед необъятным…
Или же нет? Философия, философия…
Извините. Замолк.
Я чист, голова ясна.
Я был склонен жить как Маленький принц, или как барон Мюнхгаузен. Они и их авторы видят жизнь такой, какая она есть. Они её не усложняют. В этом их правда.
Бежать.
До станции! Единственный выход.
Так, стоп, стоп, стоп! Без паники! Так! Вещи… Да хер с ними.
Как же Наташа? Нет, никогда!
Принятие.
Тепло, шёл дождь.
Белые лепестки абрикоса, стоявшего одиноко в лесной глуши, медленно уносил ветер.
Глава III. Минуты пленительного наслаждения
* * *
– Мама, мама, смотри! Абрикос зацвёл!
– Гляньте, гляньте! Чудо! Чудо!
– Дерево засохло! Труха! Не может быть!
– Чёрная магия! Проделки ведьм!
– Успокойтесь, успокойтесь! Это знак! Знак! Как в пророчестве Евстафия!
– Заткнись дура!
* * *
Склонность человека воплощать свои сны наяву порождает жизнь вне реальности, около второго или третьего измерения, где загадочность и недостижимость является мотивом.
Жить «там» значит быть богом, изменяя сценарий по настроению, а не по законам или вечным клише. Без логики, без правил, без прямой или косвенной зависимости одного от другого. Лишь фантазия…. Бесконечная фантазия.
Творить, чтобы жить.
«Моим мирам нет счёта. Посему будьте осторожны! Миры имеют свойство исчезать на неопределённый срок».
Мироздание Макара. Том I.
На рассвете дождь кончился. Ветер сдувал маленькие капли воды с веток. Мелко, ровно, докучливо.
– К тому же, в лес опасно. Гиблое место, особенно в дальней его часть, где топи. Там…
– Палыч? – перебил детектив Семёна.
– А вы откуда знаете?
– Рабочие рассказали. Местная легенда про призрака-охотника. – ответил Павел.
– Легенда? Призрак? Ебнулся? – недоумевал Виктор.
– Тык правда эта! Чистая правда! Палыча много кто видел! И слышал!
Вон, старуху мою, Машку, спросите! Она врать не будет!
– Ебнулись тут все походу! – завёлся Виктор.
– Вить, не горячись. Народ суеверный, не надо за это их винить. Сто процентов кто-то из местных.
– Ну так пойдём узнаем!
– Пойдём. Но сначала, давай-ка в церковь заглянем. Проверим старого знакомого.
– Нельзя в церковь! Запрещено! – крикнул Семён, брызгая слюной из рта.