Закат Гейропы и России
Шрифт:
Вы немного ошиблись. Ксения Анатольевна Собчак заняла лишь второе.
Но вот что бросилось в глаза. При всем уважении к выбору феминисток, неужели не нашлось рядышком места для таких женщин, как выдающийся русский математик Софья Васильевна Ковалевская или первая в мире женщина – руководитель Академии наук Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова? Впрочем, быть может, современные российские феминистки и имен-то таких не знают. В любом случае стратегическое направление деятельности бывает двух видов. Первый – это трудная и неблагодарная работа для того, чтобы сделать нечто полезное, но малозаметное. Добрые дела, к сожалению, всегда остаются в тени. И второе – это сотворить бесполезную, и даже вредную для феминистского движения в целом бессмыслицу. Да хоть как в уже набившем оскомину деле фемин-группы «Пусси Райот». Но зато такую, после которой можно будет прославиться на весь свет.
Давайте сейчас не станем вдаваться в теологические, политические и юридические тонкости и впадать в споры. Хочется поговорить не об этом. Хочется
Однако оказалось, что в мире всеобщего Зазеркалья даже религии делятся на толерантные, и на те, оскорблять которые незазорно.
Интересно по этому поводу написала публицист Ю. Латынина:
«…Поразительна реакция на эти волнения. Например, заявление ООН по поводу убийства посла (на волнения не реагировали три дня), вывешенное на сайте этой организации самыми мелкими буквами среди крупных баннеров про «daily struggles for Palestinians» и «Bangkok climate talks», начинается так: «ООН отвергает глумление над религией во всех формах»… «Пуссей» посадили, и Мадонна пишет на спине «Свободу Pussy Riot». Народ бушует по всему Ближнему Востоку, – и все как воды в рот набрали. На сайте Human Rights Watch на третий день после демонстраций висело главной темой «Thailand Refugee policies adhoc and unadequate». На сайте ACLU висело «The Ultimate Injustice At Guantanamo: The Death of Adnan Latif», и только Amnesty нашла возможность уделить внимание происшедшему, мельчайшим шрифтом запихнув среди главных новостей о страшных секретных тюрьмах ЦРУ и пр. заявление о том, что «как ни оскорбителен этот фильм, это не оправдание убийствам». Когда посадили Pussy Riot, Amnesty International заявила, что это «еще один пример попыток Кремля сломить и делегитимизировать инакомыслие».
От себя добавлю, что на сайтах перечисленных Латыниной правозащитных организаций в конце концов появились слова осуждения… «экстремистского фильма». Но если фильм действительно экстремистский и якобы оскорбляющий чувства верующих, давайте тогда признаем, что акция феминисток из «Пусси Райот» тоже могла кого-то оскорбить. Или же ни то, ни это, – оскорбительным не является. Одно из двух, но чтобы подход был равным, а правила честные.
Перечислять чудачества и глупость групп и группочек, именующих себя «феминистскими», особого смысла не вижу. Все это повторение и подражание иностранным «коллегам». Но те по крайней мере были первопроходцами – что-то свое выдумывали. А плагиат, даже когда это плагиат пошлости, – плагиатом и остается. Как украинки из группы «Фемен», которые голыми любят эпатировать. Ну, так это уже было и неоднократно в других странах. Помнится, американки буйствовали, почему с точки зрения традиционной морали мужчина может прилюдно оголить грудь, а женщина – нет. И дружно расхаживали по улицам городов, так сказать, топлес до тех пор, пока холода не наступили.
В заключение разговора об одном из немаловажных аспектов в арсенале всеобщей толерантности хочется еще раз отметить – нет худа без добра. (Хотя какое уж тут «добро».) Лишь отсутствие необходимости задействовать все рычаги подавления спасают нас от того угар-феминистского шабаша, который творится сегодня в странах западной цивилизации. Впрочем, депутат Госдумы Алексей Митрофанов считает, что все эти процессы, не только феминистские, но и многие другие (однополые браки, например), нам еще предстоят. Депутат (в чем-то резонно) обосновывает это тем, что мы отстаем от Европы на несколько десятилетий. Что подобная «мода» всегда приходит в Россию с опозданием. Здесь не соглашусь. Если бы экономико-демографическая ситуация не являлась столь катастрофичной, массированная попытка применить так успешно зарекомендовавшие себя методы произошла бы здесь и сейчас. Имела бы она успех, в частности на фронтах ультрафеминизма? Мне хочется надеяться, что нет. И надежда моя основана на менталитете и благоразумии наших самых красивых в мире и преданных российских
Глава 4
Ой, ты радуга, радуга-птица
Удивительным образом все повторяется. В предыдущей главе мы начинали разговор о современном феминизме с факта, что, добившись собственных целей, его яркие представительницы на этом не останавливаются. И при этом легко находят полную политическую, финансовую и информационную поддержку. Более того, под любой их каприз волшебно меняется даже сама, устоявшаяся веками, мораль. Словно в кривом зеркале она превращается в юродствующего паяца. То же самое, сшитое по одним и тем же лекалам, происходит с «радужными» – с современными ЛГБТ. Их символ – радужный флаг – впервые появился в уже далеком 1978 году на параде геев в Сан-Франциско. Он пришел на смену «розовому треугольнику», которым в германских концлагерях метили гомосексуалистов. Радужный флаг стал знаком того, что эпоха сексуальной дискриминации канула в Лету и ЛГБТ-сообщество вправе выбирать себе символ самостоятельно. Действительно, к 1978 году уже несколько лет как были отменены нормы, по которым гомосексуализм считался психическим заболеванием, впервые в Калифорнии открытый гей Харви Милк был избран на политический пост (в качестве члена городского наблюдательного совета), гей-бары, клубы и сауны существовали открыто и легально. Никто не преследовал гомосексуалистов и лесбиянок на официальном законодательном уровне, а «последний оплот гомофобии» старый УК РСФСР в 1993 году лишился пресловутой 121-й статьи «за мужеложство». То есть к 1995 году рождения эры всеобщей толерантности видимых оснований для «борьбы за права», как и у феминисток, у ЛГБТ-активистов уже, в сущности, не осталось. По крайней мере в странах европейской цивилизации. Живи себе, радуйся, только другим не мешай. Что касается противоправных действий (так называемого «ремонта») по отношению к геям, лесбиянкам и трансгендерам, то для этого имеются правоохранительные органы, которые должны подобные действия пресекать и за них наказывать. Вроде бы достигнут паритет: никто не обратит внимания на твою сексуальную ориентацию, если ты ее не выпячиваешь, являешься специалистом в своем деле или просто хорошим человеком. Однако сама идея существования толерантного царства абсурда заключается в том, что остановиться невозможно. Как не может остановиться гонщик по вертикали, так и современные институты толерантности будут выдвигать все новые и новые цели и требования, с каждым разом все наглее и аляповатее.
Итак, у современных ЛГБТ появились места для общения и отдыха в самых респектабельных частях света и в центрах крупнейших городов. Они пришли на смену так называемым по-русски «плешкам», когда геи тайком ютились на улицах и площадях, в квартирах и общественных туалетах. Образовались целые гей– или лесби-курорты в самых фешенебельных местах. Открытый гей-музыкант Элтон Джон удостаивается рыцарского титула за свои заслуги в области искусства – в общем, никакой дискриминацией и не пахнет. Так чего же современные ЛГБТ хотят еще?
Снова хочется вспомнить поговорку про палец (или не палец) в рот и про локоть, по который с энтузиазмом откусят. Давайте сразу оговоримся. То, что мы будем обсуждать далее, никоим образом не относится к десяткам (или уже сотням?) миллионов геев и лесбиянок. Тех, кто живет своей жизнью и доволен тем, что может существовать без опасности прослыть сумасшедшим или подвергнуться уголовным репрессиям. Или живет в тех странах, где подобное возможно, и хочет лишь одного – чтобы в покое оставили. Речь не об этих людях. Они есть – и это факт. Те, кто предпочитает в качестве сексуального партнера человека своего пола, были, есть и будут всегда. Впрочем, не они сегодня на виду. В мире всеобщей толерантности на виду всегда наиболее агрессивное и крикливое меньшинство (в любых смыслах данного слова). И уж оно-то – меньшинство – и является тем, кто задает тон в царстве абсурда, наивно полагая, что является самостоятельной и самодостаточной фигурой.
Итак, никто не запрещал геям и лесбиянкам в странах европейской цивилизации знакомиться, общаться и сожительствовать друг с другом. Живет себе пара мужчин или пара женщин вместе, рядом с обычными семьями, и пусть живет. Но вот незадача: в обычной семье мужчина и женщина могут узаконить свои отношения таким образом, что будут обозначены взаимные финансовые обязательства, право наследовать после партнера, право на социальные выплаты и т. п. А у однополых пар подобного нет. И, положа руку на сердце, это несправедливо. Можно же что-то придумать, чтобы такую несправедливость исправить? Ведь это с точки зрения общепринятой морали половая распущенность, а если люди действительно считают друг друга самыми близкими на земле?
Несправедливость была исправлена начиная еще с 1984 года. Тогда в городе Беркли в Калифорнии впервые в мире приняли закон о «домашних партнерствах» для однополых семей. В 1989-м его приняли в Дании, затем в Норвегии, Австралии и далее повсеместно. Речь, разумеется, не шла о браке в общеизвестном понимании. Таинство брака испокон веков у всех народов земли означало чистую любовь и продолжение рода – продолжение всего рода человеческого. Здесь же, ни с религиозной, ни с медицинской точек зрения, оформление по сути контракта к институту брака отношения не имело. И действительно, еще пару десятилетий назад глупым фантасмагорическим зрелищем могла показаться картина, когда двое мужчин в здравом уме идут под ручку по красной ковровой дорожке к алтарю или к столику учета ЗАГСа под музыку Мендельсона, нарядные детки осыпают их цветами, а друзья и родственники смахивают слезы счастья, напутствуя «молодоженов». Казалось бы, уж такого надругательства над устоями и здравым смыслом не будет никогда. Ведь однополые союзы получили сполна все, что только могли возжелать? Даже на законодательном уровне права получили?