Закат Российской Империи
Шрифт:
Уж лучше бы мы туда не заглядывали…
Несколько сотен голов торчало из воды. Раскрытые глаза блестели в темноте. То и дело один из выродков погружался с головой, но хапнув воды, шипя выбирался, опираясь на окружающих его товарищей. Целый ковёр обессиленных чудищ собрался в углу резервуара и держался на воде только за счёт ублюдков что облепили разделяющую сетку, ту самую, которая отсеивала крупный мусор.
Почему здесь? Почему они не выбрались и не сожрали нас к чертям собачьим?
Видя близость
Офицер ИСБ догадался о сути происходящего первым:
Привлечённые шумом, выстрелами и взрывом гранаты, они пришли сюда из канализационных труб. А скопились здесь, вдали от выхода из резервуара, благодаря трупам на мосту и натёкшей с них крови.
Волк что увидел происходящее сквозь камеру Шила, добавил:
Похоже, зачистка не окончена.
И с этим его утверждением снайпера, было сложно не согласиться.
Аварийная заглушка была закрыта, а поставленная перед нами задача — выполнена.
Время пребывания группы на очистных сооружениях закончилось, стремительно приближался контрольный срок.
У нас не было достаточно мощной радиостанции способной пробиться к ротной. А те, что встроены в наши армейские шлемы… такие расстояния, да ещё и в условиях низинного города — не покрывали.
Полноценная зачистка, а также ряд действий, связанных с подачей воды и обороной очистных сооружений, мы решили переложить на чужие плечи. Никто из нас не знал, как восстановить энергоснабжение станции и уничтожить такую ораву выродков имеющимися у нас средствами.
Всё шло к тому, что обессилившие монстры, сбившиеся в кучу в углу резервуара — утонут или задохнуться от вони скопившихся там нечистот, но ждать этого момента мы не могли. Да и надеется на то, что сюда не пожалуют новые твари, было глупо. На возврат у нас оставались сутки, а если не явимся в срок, Кардинал будет считать группу потерянной.
К сожалению, блокировка аварийного шлюза шла рука об руку с изоляцией вентиляционных систем. Открытыми оставались лишь вертикальные шахты ведущие прямиком на поверхность. Но вернуться по ним на транспортный узел мы не могли. Да и вряд ли эти самые вертикальные шахты были целы и невредимы.
Единственным путём отступления оставались канализационные системы, целая сеть которых, уходила отсюда на верхний ярус.
Погружаясь в лабиринт разноразмерных проходов, мы не строили иллюзий. Опасность быть сожранными никуда не делась. А короткий отдых не мог восполнить потерянных сил. Моё тело болело в буквальном смысле целиком. Непривыкшие к постоянным нагрузкам мышцы ныли, тягуче медленно приспосабливаясь к новому образу жизни. А ладони, обожжённую кожу которых я порядочно ободрал, превратились в две незаживающие раны, обрадовав меня появившимся ко всему прочему воспалением.
Последние дни меня спасал медицинский гель. Но он был лишь
Опухшими кистями я едва ли мог сжать рукоятку ножа.
Канализационная труба встретила нас мутной жижей под ногами и темнотой. Погрузившись в её нутро, мы слаженной тройкой больше двух часов петляли внутри, натыкаясь на тупики-заглушки и обвалы.
К исходу третьего — нам повезло.
Здесь явный сквозняк. Но в воздухе полно вредных примесей, отравляющих воздух на очистных сооружениях. Как думаете, этот воздух может попасть на транспортный узел?
Волк стоял под большим зевом ведущей наверх под плавным углом канализационной шахты. После слива отработанной воды и прекращения работы водонапорной системы, люк-заглушка не сработал. Его округлые края лишь немного выдвинулись из стены, да так и замерли. На одной из половинок лежал крупный бетонный обломок, упавший откуда-то сверху и погнувший металлическую половинку преграды.
Снайперу ответил офицер ИСБ:
— Кардинал не дурак. За состоянием воздуха следит в режиме реального времени. Когда мы уходили, система работала. Но работала нужно признать — слабо. Она рассчитана на пожар или затопление внутри низинных улиц. Ситуация при которой воздух на поверхности тоже слабо пригоден для дыхания, при проектировке не рассматривалась. Того что происходит сейчас вообще никто не предвидел.
Первым в шахту полез Борз и сразу же выяснил, что подняться так просто не выйдет. Проход своим наклоном походил на склон горы и если прибавить к этому склизкую поверхность, измазанную нечистотами, шанс скатиться вниз при неосторожном шаге был куда выше успешного подъёма.
Пришлось разматывать трос и закрепляя его на поясах надеется, что совокупная, тройная связка группы, выдержит одиночную ошибку любого из нас.
Работа выходила «грязной». Наверх приходилось двигаться на четвереньках, измазывая одежду в канализационной слизи. Держать в руках оружие в таких условиях было невозможно. Шило и снайпер расчищали отдельные участки грязной поверхности чтобы «прилипнуть» к ним с помощью парамагнитных перчаток, а я помогал как мог, стараясь чтобы трос, цепляющий меня к мужикам, не натягивался.
К тому моменту, когда мы поднялись на верхний ярус по моей спине уже несколько минут градом катился пот. В закрытом рабочем комбинезоне и химической маске было одуряюще жарко, но у меня не было возможности остудить тело.
Воздух вокруг нас был отравлен.
На первые трупы мы наткнулись уже на первом ярусе. Безумцы, заполонившие канализацию, дохли от отравления. Их тела лежали повсюду в таких количествах, что нам приходилось переступать через них.
Остановившись на очередной краткий привал, Шило упёрся ногой в один из лежащих в грязи трупов и с усилием перевернув его ногой, сказал: