Закатная звезда Мирквуда
Шрифт:
Не отрывая от Владыки глаз, она сняла его с цепочки и протянула на ладони. Но Трандуил не торопился забирать реликвию своего рода. Восприняв, как знак, факт того, что Владыка Морей вернул его перед приездом Андунээль в Линдон, он сжал её пальцы, накрыв ими кольцо матери. То самое, которое некогда его отец заказал для неё перед их свадьбой. То самое, что являлось символом его бесконечной любви и преданности. Мать никогда не снимала его.
— Отныне оно принадлежит тебе.
— Я буду беречь его, — клятвенно пообещала она, позволяя надеть его на указательный палец левой руки.
Подняв её руку, он
— А меня? Меня ты будешь беречь?
— Всеми силами, мой король, — не раздумывая ни секунды, ответила эллет.
Взяв его лицо в ладони, она мягко коснулась его губ своими, закрепляя сказанное.
— Без тебя всё вокруг казалось мёртвым, — измученно выдохнул он, проводя рукой по её волосам и обнимая за плечи, тем самым скрывая под своей просторной мантией.
— А теперь? — вскинула она на него взгляд.
— Теперь я больше никуда не отпущу тебя, — твёрдо пообещал Трандуил, чуть сжав пальцами её плечо.
— Даже в мои покои? — лукаво улыбнулась эллет, прильнувшая к его груди. — Уже поздно, завтра мне предстоит показательное выступление перед любопытными детьми, взявшимися за оружие.
— Любопытные дети? — переспросил он. — Вот кто для тебя — мои воины? — вскинув бровь, он недовольно поджал губы, но Андунээль видела, что в глазах его нет гнева. — Оскорбляя подданных, ты оскорбляешь короля.
— Владыка, — мягко обратилась к нему хитрая эллет, глядя на его губы, — вы ведь простите меня?
— Как знать, — задумчиво протянул он.
У Андунээль было одно оружие, против которого Владыке было не устоять. Один точный удар, которым она попала точно в сердце, и без того принадлежащее ей. Удерживая его взгляд своим, затягивая в изумрудный водоворот, она звеняще произнесла, выплёскивая вместе с признанием силу, таящуюся в груди:
— Я люблю тебя, мой король.
Оглушённый ими, Трандуил застыл. Окутанные мягким золотистым светом, который впервые в жизни эллет не знала, как унять, они так и стояли бы всю ночь напролёт, а может и гораздо дольше, если бы не чей-то изумлённый вздох, донёсшийся со стороны леса. Кто-то из Стражей, став невольным свидетелем происходящего между королём и эллет, не сдержал изумления, что помогло королю опомниться.
— Эти слова слаже самого прекрасного звука, — улыбнувшись, прошептал он.
— Тогда я повторю их. — Светло улыбаясь в ответ, Андунээль коснулась поцелуем уголка губ Владыки, прильнула щекой к щеке, приподнявшись на носочках, после чего сладко поцеловала его и, отстраняясь, повторила: — я люблю тебя, душа моя. Всегда буду любить.
Чувствуя, как в груди становится тесно от бурлящих эмоций, она попыталась успокоиться, сделав глубокий вдох и выдох, но это не помогло. Понимающая улыбка Трандуила отозвалась в ней трепетом. Уловив его, Владыка взял её за руку.
— Идём, — мягко позвал он, увлекая за собой, — здесь не место…
Он не договорил, но эллет это и не было нужно. Переплетя пальцы их рук, она согласно кивнула, следуя за ним:
— Идём.
Примечания:
^1 Эннор — название Средиземья на синдарине.
^2 Озеро Эвендим (англ. Lake Evendim, на синдарине — Ненуйал (синд. Nenuial)) — озеро в Эриадоре.
^3 Лебеннин — самый плодородный и густонаселённый район Гондора. На юге Лебеннина Андуин впадает в залив Белфалас, а на севере он граничит с Белыми горами и столицей Минас Тирит. С синдарина переводится как «пять вод» (leben — «пять», nin — «реки»). Имеется в виду пять рек, протекающих на территории равнины: Эруи, Сирит, Келос, Серни и Гильраин.
Период мира в 4 столетия, с 2063 Т. Э. до возвращения Саурона в Дол-Гулдур в 2460 Т. Э.
Вид больших ворон, населявших Дунланд в Третью Эпоху. Часто использовались как слуги и шпионы различными злыми силами, в частности, Саруманом. Слово «кребайн» (вороны) выглядит как обычное множественное число от синдаринского «крабан» (ворона), слово, которое Толкиен, скорее всего, позаимствовал из индоевропейских языков.
Война союза людей, эльфов и гномов, против Властелина Тьмы Саурона в конце Второй Эпохи с 3429 по 3441 В. Э.
Глава 43
Андунээль не знала, каково ей было бы идти мимо застывших каменными изваяниями стражников в покои Владыки. Быть может, это вызвало бы в ней неловкость, способную разрушить момент, спугнуть решимость. Вот только Трандуил провёл её чередой потайных ходов, выйдя из которых они оказались в одной из его комнат. Он доверял ей свои тайны, открывая путь неизвестный другим. Вот только как долго она будет пользоваться им, когда по дворцу поползут слухи? Хотя, возможно, никаких слухов и не понадобится, учитывая, что они перестали скрывать чувства.
Просторная королевская спальня выглядела полузаброшенной. На столах и полках царил идеальный порядок, всюду стояли не оплывшие свечи, ни одной вещи, указавшей бы на то, что Трандуил любил здесь проводить время, не было. Ни книги у кровати или на покрывале, ни листов бумаги возле чернильницы, ни блокнота, ни чего бы то ни было другого. Судя по всему, большую часть времени он проводил в кабинете. Эта мысль грустью отдалась в Андунээль и напомнила, что сама она делала точно так же, сутки напролёт проводя в лаборатории, вновь и вновь пытаясь превзойти саму себя. Одиночество диктовало свои правила, лишая бесконечные жизни радости. Но теперь ему пришёл конец.
Обойдя кровать, серо-голубой балдахин над которой занавешивал три стороны, Андунээль приблизилась к большому окну, за которым находился балкон, и присела на широкий подоконник. Проводя рукой по холодному стеклу, задумчиво улыбнулась.
— В Менегроте, неподалёку от того места, где я жила, под одним из подземных водопадов, был тайный ход. Мало кто знал о нём, — усмешка на миг преобразила ей лицо, а потом истаяла, — мои родители точно нет.
Обернувшись, она увидела, как Трандуил наполняет бокалы вином, а после медленно приближается к ней. Аромат самого лучшего дорвинионского витал в воздухе, превращая грусть по былому в безобидную память о прожитом, не несущую в себе ни боли, ни горечи. Когда Владыка протянул ей его, она приняла бокал и негромко продолжила: