Заказные преступления: убийства, кражи, грабежи

Иванов Алексей Николаевич

– Нет, я не говорю. Просто знаю это странное название. Он посмотрел на свои массивные наручные золотые часы, затем быстро заговорил на непонятном русском языке. Я смотрел на него, не понимая. Карлос улыбнулся:

– Если бы я прошел подготовку в Москве или где-нибудь еще в Советском Союзе, тогда зачем мне нужно было ехать на Ближний Восток учиться у палестинцев? Вспомните, что наш план был вернуться в Венесуэлу после подготовки. Советские были категорически против Дугласа Браво и повстанцев. Вот почему нам требовалось ехать на Ближний Восток.

– А что случилось с Соней?

– Ее отчислили. Она вернулась в Гавану, и наш ребенок, девочка, родился там.

– Вы ее видели после того, как оставили университет?

– Нет.

Некоторое время мы переписывались. Я отправлял посылки для нашей дочери через кубинское посольство. Потом – ничего. Она даже не сообщила имя нашей дочери. Возможно, после всего случившегося так оно лучше.

Прежде чем мы продолжили обсуждать его приключения на Ближнем Востоке, я решил кое-что узнать.

– Вы только что обратились ко мне по-русски. Я не понял, что вы говорили мне.

Он встал во весь рост.

– Я хотел посмотреть, владеете ли вы русским.

Я кивнул и улыбнулся.

– Так что же вы сказали?

– Ну, что-то вроде: «Я думаю, что вы – агент КГБ и через пять минут вас выведут и расстреляют».

Я перестал улыбаться и делать записи. Карлос снова сел. На столе между нами стояла корзина, доверху наполненная пачками сигарет. Он взял пачку «Мальборо», открыл ее и предложил мне сигарету. Я не курил уже почти два года, но автоматически взял и прикурил. Я чувствовал себя не в своей тарелке.

Когда он заговорил, его голос звучал успокаивающе:

– Все в порядке. Я просто хотел посмотреть на вашу реакцию.

– Мне повезло, что я не говорю по-русски?

– Да.

(Дэвид Яллоп. //Совершенно секретно. – 1994. – №9)

Сколько стоит подстрелить президента

Через месяц после публикации в «Совершенно секретно» моей статьи «Черные маски спецназа» в редакции раздался звонок.

Мужчина, не представившись, сказал: «Герой статьи, бывший спецназовец, говоря о том, что его коллеги не идут на службу к мафии, мягко говоря, ввел вас в заблуждение. Если вы интересуетесь тем, как все обстоит на самом деле, могу рассказать». Я до сих пор не пойму, чем была вызвана откровенность человека, оказавшегося профессиональным киллером. Правда, в какой-то момент нашей беседы из глубин памяти всплыло на мгновение слово «кураж»…

Лето 70 назад отечественный исследователь преступного мира доктор Лобас столкнулся с таким редким для того времени криминальным происшествием – наемным убийством. Сегодня, по данным Главного управления уголовного розыска МВД России, в год расследуется свыше 200 заказных убийств. Причем специалисты знают: в действительности их в несколько раз больше. Точную цифру вряд ли кто назовет, так как «заказную мокруху» трудно либо отличить от несчастного случая, либо доказать. Еще недавно, по статистике того же МВД, львиную долю сделок «смерть – деньги» составляли убийства родственников, соседей, знакомых, заказанных из мести, ревности, стремления получить наследство и т. п. Исполнителями выступали «киллеры на час» – довольно пестрая публика, представленная бомжами, алкоголиками, бывшими спортсменами, солдатами-дезертирами. В ход шли бутылки, ножи, веревки, обрезы, охотничьи ружья.

За последние полтора года принялись убивать одного за другим воров в законе, авторитетов, банкиров, бизнесменов, предпринимателей. При этом уже использовалось полуавтоматическое и автоматическое оружие, а также взрывчатые вещества. Практически все убийцы благополучно покидали место преступления. Кто-то приписывает эти убийства членам преступных группировок, кто-то склонен полагать, что в России появился свой «эскадрон смерти», сформированный из сотрудников уголовного розыска, который сам творит и суд, и расправу. А вот мнение киллера:

«Так применять профессиональные средства могут люди, не только имеющие опыт

обращения со служебным оружием, но и обученные убивать. Один грамотно – выстрелами в ноги – укладывает (а не убивает) телохранителя и шофера и аккуратно посылает три пули в „клиента“ – директора. Другой ловит „клиента“ в щель между шторами (с чердака бывшего здания КГБ) и всаживает ему пулю в лоб. Третий расстреливает объект в движущейся машине. И вы скажете, что это работают бывшие уголовники, мнящие себя суперменами? Оставьте иллюзии. Это – профи. И запомните – российский киллер-профессионал воспитан не в зоне под присмотром пахана. И стрелять он учился не на лесных опушках Подмосковья, и мускулы наращивал не в люберецких подвалах. Профессиональные киллеры имеют хорошую подготовку, за плечами у них либо спецподразделения армии и флота, участие в боевых операциях, либо они были подготовлены спецслужбами ныне распавшегося СССР и оттачивали свое мастерство и умение в специальных акциях. Давайте скажем честно: профессиональный киллер – это, как правило, человек, подготовленный Государством, сознательно выбравший для себя противозаконный род деятельности. Именно к этим людям предпочитают обращаться „крестные отцы“ мафии и воротилы теневого бизнеса. И не имеют при этом головной боли: гарантия стопроцентная и никаких следов…»

По словам киллера, профессионалы успешно работают под несчастный случай или самоубийство. Но такие заказы поступают в том случае, когда «клиента» хотят убрать тихо. Допустим, некий зам мечтает сесть в кресло директора фирмы. Последний может в пьяном виде вывалиться из окна, отравиться газом, упасть в лифтовую шахту и т. п. И сделано все будет так, что комар носа не подточит. Заказ на отстрел поступает, когда политику какой-то структуры надо изменить на 180 градусов. Убирая самого несговорчивого, устрашают остальных. Заказ получают через посредника. У моего собеседника к заказчику бывает только три вопроса: «кого?», иногда «где?» и «сколько?» Сразу платят половину плюс расходы на подготовку (приобретение оружия, левых номеров для автомашины, паспорта и др.). Остальное – после убийства. Но бывают случаи, когда всю сумму передают до начала операции.

Киллер: «Некоторые мои коллеги полагают, что для исполнения каждого заказа необходимо строго индивидуальное оружие, то есть отстрелянный „ствол“ должен исчезнуть. Бытует мнение, что настоящий профессионал никогда не использует дважды одно и то же оружие. Позволю себе с этим не согласиться. Если первый заказ не был „крутым“ и поисками не занималась ФСК, то я, например, мог бы использовать одно и то же оружие несколько раз не меняя. Во-первых, для этих целей более надежен револьвер. Во-вторых, это пистолет ТТ. А вообще с оружием, как и со взрывчаткой, проблем нет, купить можно все, что угодно. Правда, взрывчаткой я пользоваться не люблю. Промышленные ВВ, шашки тротиовые прессованные ТП-200, ТП-400, литые ТГ-500, аммониты, гексопласты, ну и другие, армейские – тен, тетрил, плаксид – все это определяется даже после взрыва специальными аэрозолями типа „EXPRAY“. А дальше все пойдет по цепочке: ФСК определит характер взрывчатого вещества, места его использования и хранения; через МВД или армейскую контрразведку выяснит, где были хищения. Так и до исполнителя дойти можно».

В Федеральной программе Российской Федерации по усилению борьбы с преступностью на 1994–1995 годы намечен комплекс мероприятий по пресечению незаконного оборота оружия. Практика показывает: незаконный оборот оружия и его использование в преступных целях приобрели широкий размах и все больше оказывают негативное влияние на обострение криминогенной обстановки. Только за последние три года количество преступлений, совершенных с применением огнестрельного оружия, увеличилось с 4 до 22,5 тысячи. У преступников изъято 1366 пистолетов и револьверов, 1946 автоматов, 140 пулеметов, 328 винтовок…