Заклинатель боли
Шрифт:
— Не вздумай спорить, Бридо. Ты пойдешь со мной. Более того — ты будешь идти первым. Иначе… Не так давно тебе было очень больно. Думаю, ты меньше всего хочешь испытать это снова.
В глазах Бридо мелькнул страх. Он с трудом сглотнул, разлепил губы и просипел:
— Ты прав. Не знаю, что за адской силой ты владеешь, но она… убедительный аргумент. Хорошо, раз ты настаиваешь, я отправлюсь вместе с тобой. Но учти: если я покину это место, оно разрушится.
— Сочувствую, — я равнодушно пожал плечами. — Впрочем, невелика потеря. Я бы не сказал, что здесь уютно.
— Дело не в этом. Тут очень много средств для борьбы с Деворром. Артефакты, зелья, оружие… Они потеряют силу, если я уйду, и тогда моего заклятого врага ничто не остановит.
— Я остановлю. Пока не знаю, как именно, но сделаю это. Разумеется, если выяснится, что ты не лгал. А теперь вперед.
Небольшим усилием я развернул Бридо к кольцу-порталу и подтолкнул.
— Шагай, — велел я полутрупу. — Я сразу за тобой.
***
Дверь открылась, и на пороге возникла Лиза. Потухший взгляд, уголки губ опущены, плечи ссутулены. Знакомая картина: девушка становилась такой всякий раз перед тем, как…
Но… это ведь невозможно. Еще очень рано. Тот малолетний кретин, найденный этой соблазнительной сукой, только начал работать, и запасы еще очень малы.
Может, причина в другом?
— Чего кислая такая? — сварливо осведомился Эдвард, не торопясь вставать из-за стола.
Лиза исподлобья посмотрела на своего учителя, который уже долгие годы был ее собратом по несчастью.
— Ну? — поторопил девушку старик.
— Кабо сказала, что пора выпускать, — еле слышно произнесла Лиза.
— Чего? — Эдвард все же привстал, ошарашено глядя на девушку. — Какой выпускать? Они там совсем спятили? Хранилище заполнено едва ли на треть, а Пайн этот… Слаб же еще, как цыпленок полудохлый…
— Ничего не знаю, — девушка насупилась и тихо повторила: — Кабо сказала выпускать.
Выругавшись себе под нос, старик вышел из-за стола. Внимательно взглянул на Лизу, и та отвернулась.
— Черт знает что, — проворчал Эдвард.
Встав в центре кабинета, он с кряхтением присел на корточки и приложил ладонь к полу.
— К стене отойди, — велел старик Лизе, и та повиновалась, после чего невольно закрыла глаза.
Она прекрасно знала, что будет дальше. Поток разрушительной силы вырвется на свободу, и та начнет уничтожать все вокруг. Менять, искажать. Превращать… в пищу для одной очень страшной и могущественной сущности, которой Лиза была обязана служить.
Пол под ногами завибрировал сильнее. Уже скоро…
— Приятного аппетита, папа, — прошептала Лиза, чувствуя, как по щекам потекли слезы, а сердце сжалось от отчаяния и сильнейшего чувства вины.
***
— Да иду я, иду! — хрипло рявкнула Элла, ковыляя к двери. Пиликанье звонка разносилось по всей квартире и отдавалось в голове тупой болью. — Хорош трезвонить, заебали уже!
Женщина чувствовала себя плохо. Уже много дней она не могла принять лекарство: стоило это сделать, как все внутри тут же скручивало спазмом и только что выпитое выходило обратно. Такое положение дел пугало и приводило в отчаяние, и Элла подумывала о том, чтобы действительно сходить к врачу.
Ей нужна помощь. Элла ненавидела быть трезвой. Слишком много черных мыслей возникало в голове, когда та была ясной. Поэтому алкоголь женщина воспринимала как… своеобразное «чистящее средство». И, разумеется, как лекарство.
Элла наконец оказалась у дверей и заглянула в глазок. С той стороны стояли двое.
Высокий статный мужчина с седой бородой и едва достающий ему до плеча лощеный тип. Оба в деловых костюмах, каждый из которых наверняка стоил целое состояние.
— Блядь… — прошипела Элла. — Неужели приставы? Кровопийцы сраные…
Она хотела уже отойти от двери, но тут бородатый подал голос:
— Элла Михайловна, я знаю, что вы рядом. Будьте добры, откройте дверь.
В ту же секунду Элла ощутила волну тепла, сразу за которой пришла уверенность: нужно делать именно то, что от нее требуют. И быть с визитерами кристально честной. Эти люди явились по очень важному делу, и помочь им — ее долг.
С этой мыслью она и открыла дверь.
— Добрый день, Элла Михайловна, — статный бородач улыбнулся, и у женщины потеплело на душе. — Позволите нам войти?
Элла позволила, и вскоре гости оказались в прихожей. Бородатый продолжал доброжелательно улыбаться, а его лощеный спутник чуть заметно сморщил нос. Элла его прекрасно понимала: чистотой ее жилище не могло похвастаться уже очень много лет.
— Что вам угодно? — просипела она, не сводя глаз с седобородого.
— Мы бы хотели поговорить о вашем сыне. Алексей Петров, верно?
— Совершенно верно, — кивнула Элла. Затем встревоженно добавила: — Он что-нибудь натворил?
— Нет-нет, не беспокойтесь. Просто… — мужчина прервался и пару секунд задумчиво щурился, формулируя мысль. — Дело в том, что ваш сын с большой долей вероятности обладает необычными способностями. Говоря по-простому, он — маг.
Последняя фраза буквально пригвоздила Эллу к полу. Маг… Ее непутевый сынок, слабый и жалкий, обладает даром? Но это же… невероятно. Такого попросту не может быть.
Или может?
Невольно Элла вспомнила, каким ее сын был раньше. Десять, пятнадцать лет назад. Уродливая и жуткая пародия на человеческого детеныша. Женщина ждала, когда он наконец сдохнет, но вместо этого мальчишка стал меняться и, в конце концов, исцелился. Почему? Каким образом? Элла никогда не задумывалась об этом, просто принимала как должное. Причем словно бы повинуясь чужой воле.
— Элла Михайловна, — напомнил о себе бородач. — С вами все в порядке?
— Д-да, — выдавила женщина. — Просто… это… Такие новости с утра пораньше. И так голова пухнет.