Заклятая невеста. Расширенная версия
Шрифт:
– Чтобы узнать то, что ты хочешь, достаточно произнести это вслух, – элленари сделала паузу, а потом резко и сильно произнесла: – Аэльвэйн Лавиния.
По стене прошла легкая рябь, и в ту же секунду иссиня-черная дымка отделилась от стены, ответив ее же голосом.
– Аэльвэйн Лавиния, смертная, пришедшая в Аурихэйм по воле ныне правящего Его Аэльвэрства. Год пять тысяч семьсот девяносто первый.
– О тебе сведений пока мало, сама понимаешь, – элленари рассмеялась, и ее голос снова зазвенел родником. – Суть ты поняла, правда, вряд ли сумеешь
Вот же… гадина!
– За долг или просто так?
– За долг.
– Остаюсь, – резко ответила я.
– Что ж, тогда могу только пожелать тебе удачи, – элленари пожала плечами и грациозно направилась к выходу.
Шлейф ее платья парил над полом, словно ее поддерживала сама тьма.
Как бы там ни было, спустя минуту я осталась в библиотеке совершенно одна, не имея ни малейшего представления, зачем. Хотя понятно, зачем: чтобы не обзавестись еще одним долгом непонятного происхождения. Вот только это не отменяет обратного пути в перестраивающемся замке с недружелюбно настроенными виеррахами.
В ту минуту, когда я об этом подумала и поежилась, над одним из столов замерцали искры открывшегося портала. Из крохотного разрыва исходило изумрудное сияние, но разрастаться оно не спешило. Меньше всего я ожидала того, что случилось дальше: сверкнув камнем, из разрыва выпал перстень. Тот самый перстень, который Винсент отдал мне в ночь моего похищения.
Прежде чем я успела его коснуться, портал сомкнулся, а в воздухе прямо над столом начали проявляться буквы: белые, в иссиня-черном свечении.
«Возвращаю тебе то, что забрал, моя королева».
Льер?! Льер!
Но… как мне ему ответить? Взгляд упал на чернильницу, в которой не было чернил. Больше того, поблизости не было ни листа бумаги, зато было перо.
Строчки погасли, взамен них появились новые:
«Вещь, которая принадлежит твоему брату, поможет тебе его увидеть. Потребуется твоя кровь и этот перстень».
Кровь! Армалы, древняя раса магов, общались таким образом: правда, они использовали зачарованные листы.
Недолго думая, подхватила перо, коротким прикосновением магии (к счастью, здесь она отозвалась) раскалив острие до предела, подтянула к себе чернильницу и, глубоко вздохнув, проколола палец. Боль пронзила от макушки до пяток, словно я не палец уколола, а окунулась в огонь. Тем не менее над сорвавшейся в чернильницу каплей тут же заклубился дым, и вскоре внутри нее переливались серебром самые настоящие чернила.
Вот только на чем мне писать?
«Я зачаровал его таким образом, чтобы ты могла видеть своих родных. Сейчас это большее, что я могу для тебя сделать. Всегда держи его при себе».
Быстро обмакнула перо, но вопреки моим представлениям чернила застыли на самом кончике. Я мазнула пером по воздуху, и черточка тут же исчезла. Слова на месте погасших
«Как ты поняла про чернильницу?»
«Мой брат увлекался магией армалов».
Снова молчание, и потом:
«Армалы многое позаимствовали у нас. Так же, как те, кто называл себя мааджари».
Мааджари. Раса, возомнившая себя богами на земле, считавшая, что те, кто не наделен магией, не достоин жизни.
«Магия пришла в наш мир из Аурихэйма?»
«Ты задаешь опасные вопросы, моя королева».
Вспомнились слова рыжей про клятву тлена, и по спине пробежал холодок. По большому счету, Льер здорово рисковал уже общаясь со мной, но видимо, в его клятве была лазейка, если он сейчас мог мне помочь.
«Как мне увидеть брата?»
«Просто капни кровью на перстень и подумай о нем».
Закусила губу.
«Тебе это не повредит?»
«Гораздо больше мне повредит твое обо мне беспокойство».
Я вспыхнула. Ну знаете ли! Это он сейчас о том, что я закрыла его собой?
«В моем мире не принято наказывать людей на потеху толпе».
«Ты ничего не знаешь о потехах, девочка. Твой мир гораздо более уродлив, чем ты можешь себе представить».
Дымка, окружающая слова, полыхнула, а затем погасла. Я смотрела на тающие в воздухе искорки, а потом швырнула перо на стол с такой силой, что оно пролетело по мраморной поверхности и свалилось на пол. Как же меня раздражает этот их элленарийский… снобизм! Превосходство в каждом жесте, в каждом слове, в каждом взгляде.
«Смертная», «Ты ничего не знаешь», «Твой мир уродлив».
Разумеется, я мало что знаю, потому что в этом мире всего несколько дней, а со мной никто особо не хочет откровенничать. Одна поделилась сведениями, и я теперь у нее в должницах, зато другой даже не потрудился сообщить, что собрался сделать мне ребенка.
У-у-урод коронованный!
При воспоминании о том, что сказала рыжая, у меня зачесались руки. Натурально так зачесались, хотелось что-нибудь разбить, желательно о голову Золтера. Пришлось глубоко вдыхать, глубоко выдыхать и снова глубоко вдыхать. Нет, так дело не пойдет.
Если его аэльвэрство хочет на мне жениться, ему придется многое мне объяснить.
10
Мне было шестнадцать, когда я встретила Майкла. Молодой и галантный, без преувеличения красивый виконт, на которого заглядывались все дебютантки, однозначно выделял меня среди остальных. Матушке это не нравилось.