Заклятие Лусии де Реаль (сборник)
Шрифт:
– Конечно, копаем!
– Боязно вообще-то. А вдруг там… вампир. Или что-то в этом роде… Мы его вытащим, а он кому-нибудь из нас в горло уцепится…
– Брось! Неужели ты не видел, кого мы зарывали вчера? Обычный «жмур» был.
– И всё-таки давай ещё тяпнем по глотку. Для смелости…
С трудом вытащив из ямы гроб, Ралли и Чипс спешат его открыть. За неимением стамески или хотя бы топора в ход идут лопаты. Ими землекопы поддевают довольно надёжно ими же прибитую крышку.
В гробу лежит мужчина лет пятидесяти, в меру упитанный, в парадном чёрном костюме и белой накрахмаленной рубахе, с посиневшим от натуги лицом, вздувшимися венами на лбу и шее и выпученными глазами. Ралли приникает к его груди ухом.
– Похоже, ещё живой! Попробуем сделать искусственное дыхание. Авось…
Не проходит и пяти минут, как недавний мертвец начинает дышать. Сначала едва заметно, прерывисто, затем равномернее. Его лицо, синее, безжизненное, постепенно приобретает нормальный, розовый цвет. А ещё через какое-то время мужчина воскресает окончательно: делает глубокий всхлипывающий вдох и открывает глаза. И в тот же миг, вскрикнув от больно резанувшего ослепительного солнечного света, с силой жмурит их и закрывает руками.
А когда приходит в себя окончательно, тут же напускается на землекопов:
– Кто же так работает? Я чуть Богу душу не отдал через вас! Столько ждать… Тоже мне… работнички морга!
– Вот так! – обиженно бормочет под нос Рико Чипс. – Помоги человеку – так вместо благодарности ругань услышишь…
Придя в себя окончательно, Дудко выбирается из гроба, отряхивается, поправляет на себе одежду и, не удосужившись даже поблагодарить своих спасителей, собирается уходить.
– Зачем вы будет тащить на себе такую тяжесть? Да ещё по городу? – видя, что недавний покойник примеряется, как бы взвалить на себя гроб, пробуют отговорить его от этой затеи могильщики. – Найдёте грузовик, приедете и заберёте.
– Гроб денег стоит. Оставь на вас – не увидишь ни гроба, ни денег. Знаю я…
– Да-а… – выждав, когда Дудко отойдёт со своим гробом подальше, озадаченно скребёт затылок Чипс. – Откопай такого… Зачем это нам было надо?
– Ну как же… – не совсем уверенно отвечает более рассудительный Ралли. – Как-никак живая душа… Может, на том свете нам воздастся за это.
Человек с гробом на спине на улицах Мориона – явление, конечно, редкое. И тем не менее на Джека Дудко никто особого внимания не обращает. Несёт человек гроб – пусть себе несёт. Мало ли что носят люди. Носят стулья, носят тумбочки, случается, столы носят. Ну, а тут гроб. Не такая уж большая разница…
Хотя сказать, что недавнего покойника никто не замечает, тоже нельзя. Этого, например, не скажешь о двух мужчинах средних лет, которые у обочины тротуара крепко обнимают фонарный столб – то ли его поддерживают, то ли сами держатся за него.
При виде Дудко у одного из них, того, что пониже, открывается от удивления рот и лезут на лоб глаза. Он толкает своего приятеля локтем в бок и заплетающимся языком бормочет:
– Смо-отри-и-ка! Это же Джек Дудко, мясник с Мачтового переулка, мой сосед, собственной персоной! Не-е по-онял… Вчера я был на его похоронах, а сегодня он прогуливается по городу. Да ещё с собственным гробом на спине!
– И в самом деле… с гробом! Вот чудак-человек! – изумлённо таращит глаза второй мужчина. – Так, говоришь, он помер? А ты, случаем, не того… не заливаешь?
– Стал бы я тебя обманывать! Делать мне нечего… Считай, на моих руках умер. А вчера на моих же глазах его закопали. На втором городском кладбище. И на поминках я был. И даже прилично тяпнул там…
– Значит, не понравилось человеку на том свете, – приходит к глубокомысленному заключению второй мужчина. – Должно быть, в ад определили…
Тем временем Джек Дудко сворачивает за угол дома на другую улицу, и приятели теряют его из виду. Дальше между ними происходит такой диалог:
– Странно, куда же он исчез, этот чудак-покойник?
– Как исчез? А ведь действительно исчез! Не-е по-онял…
– А что, если это был вовсе не твой сосед, а привидение?
– Священник в соборе говорил, что привидений не бывает.
– Если нет привидений, значит, у нас «галюники» начались.
– Или «белочки»?
– Одно из двух: «галюники» или «белочки».
– А если то и другое вместе?
– А разве так бывает?
– В наше время всё бывает!
– В таком случае дела наши – табак! Надо немедленно бросать пить.
– Правильно, нужно бросать! И сейчас же!
– А может, хлобыстнем напоследок ещё по стакану? Надо же как-то отметить такое событие. Не каждый ведь день, бросаем пить.
– Хорошее предложение! И, главное, своевременное. В честь такого события не грех и опрокинуть.
– В таком случае двинули. У меня ещё доллар имеется. Жена на покупку масла дала.
Приятели отпускают фонарный столб и в обнимку, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу, направляются к ближайшему бару.
А в это время Джек Дудко, с красным от натуги лицом, истекающий потом, в чёрном костюме и с гробом на спине, появляется в тихом Мачтовом переулке, в котором преобладают трёхквартирные двухэтажные дома старинной постройки. В одном из таких домов под номером «10» жил до позавчерашнего дня и он.
На улице ни живой души. И только куривший в открытом окне первого этажа десятого дома костлявый мужчина в чёрной майке, увидев соседа, бодро восклицает:
– Привет, стари…
Но тут же его будто бьют по голове обухом: он осекается на полуслове, глаза становятся круглыми, а лицо враз деревенеет. И всё это – в течение какого-то мгновения. В следующее мгновение он испуганно крестится, с грохотом закрывает окно и задёргивает его шторой.
Дудко, глаза которого заливает потом, не замечает ни соседа, ни его внезапного исчезновения. Он прислоняет свой гроб к стене, шумно, по-лошадиному отдувается, вытирает белым платочком, предусмотрительно вложенным его женой Мартой в нагрудный карман, шею и пышущее жаром лицо и спешит в дом. Увидев в дверях покойного мужа, Марта, с грустным выражением на лице размышлявшая о том, как-то она будет жить теперь одна, вскрикивает и как подкошенная падает без чувств на пол. Джек Дудко приносит из кухни большую кастрюлю холодной воды и, не особо церемонясь, выливает её всю на жену. А когда та открывает со стоном глаза, с места в карьер приступает к допросу: