Заключенный на воле
Шрифт:
— Отправь послание Бетаку. Рассчитай так, чтобы оно дошло через несколько дней после того, как Мард прибудет на Хайре. Сообщи, что он является перспективным кандидатом для вербовки в шпионы.
Вед задохнулся от изумления.
— Бетаку?! Но вы сказали, что больше не можете полагаться на него.
Халиб наконец-то повернулся. На него было больно смотреть: император двигался скованно, как человек, перенесший тяжелый удар. Веду пришлось взять себя в руки, чтобы не выказать, как потрясло его это зрелище.
— Я не могу полагаться на него в том, что касается исполнения моей воли, — сказал Халиб. — Но, тем не менее, я могу использовать его.
— Но нам ничего не известно о том, в каком положении находится сейчас Лэннет. Он — верный и надежный офицер. Следует дать понять Бетаку, что…
Мрачный взгляд Халиба заставил Веда умолкнуть.
— Все должны служить империи, Вед. Как именно они служат, когда и почему — несущественно. Люди обязаны трудиться на благо империи, или они не имеют ценности. Лэннет должен был выполнить важное задание. Он с ним не справился. До тех пор, пока он его не выполнит, он для меня не существует. Я вынужден забыть о нем и искать другие варианты.
Вед выпрямился.
— Я всегда был честен с моим императором. Буду и сейчас. Я целиком и полностью с этим не согласен. Отправлять такого ничтожного труса, как Мард, со столь опасным заданием нелепо. Я слышал: вы хорошо отзывались о Лэннете. Я могу утверждать, что вы тепло говорили о нем. Я не верю, что он отказался от выполнения задания, Возвышенный. Я уверен — что-то здесь не так. Единственный логичный вывод напрашивается сам собой: это Бетак подвел Лэннета, а не Лэннет подвел вас.
Халиб перехватил обеспокоенный взгляд Веда и несколько секунд смотрел ему в глаза. Потом император отвел взгляд и опустился в кресло. Усталым жестом он велел Веду сесть рядом.
— Я и есть империя, — сказал Халиб. — Мой разум принимает решения, касающиеся каждой живой души в галактике. Даже ты, как ты ни близок ко мне, никогда не поймешь, чего стоит подобная ответственность. Если Лэннет не убьет Этасалоу, его жизнь будет бесцельной. Существуют и другие дела, которые надлежит исполнить Лэннету и о которых он даже не подозревает. Но уничтожение Этасалоу — главнейшее из дел. Понимаешь, именно так мне приходится взвешивать мою ответственность. Империя не считается с отдельными людьми.
Но Веда эта речь не убедила. Управляющий не желал униматься.
— Она должна считаться с личностью. Должен существовать способ оценить по заслугам тех, кто этого достоин.
— Именно это я и делаю: считаюсь с личностью. Именно поэтому Марду следует отправиться на Хайре. Потому, что он трус. Если обстоятельства сложатся удачно, Лэннет уничтожит тех, кто пытался уничтожить его. Трус же уничтожит любого, кто представляет для него опасность, и сделает это без предупреждения. Я знаю, что Лэннет выполнит задание, если только будет в силах. Предательство Марда, вызванное чувством самосохранения, может дать Лэннету такую возможность. Или, каким маловероятным это ни кажется, Мард может убить Этасалоу. По крайней мере, он расшевелит этот гадючник.
— Лэннет может оказаться среди укушенных.
Халиб кивнул.
— Вот тут и кроется отличие. Я — это империя. Ты — нет. Ты беспокоишься об этом. Я беспокоиться не должен.
Глава 22
Тихий шорох дождевых капель по кожистым листьям хескера заглушал шум движений Лэннета и помогал капитану раствориться в непроглядной хайренской ночи. В нескольких ярдах перед
Впереди маячило сложенное из крупных блоков здание энергостанции — прямоугольник на фоне отдаленного, мерцающего света Ясила, второго по величине города этого континента. Приглушенный рокот работающей геотермальной энергии, доносящийся из ближайшего здания, говорил скорее о силе, нежели о красоте.
Кир подал знак остановиться. Сквозь тепловые линзы лэннетовских очков ночного видения поднятая рука казалась яркой на фоне холодной ночи. Второй знак сообщил, что впереди наблюдается какое-то движение. Согласно плану, каждый повстанец натянул на себя дымовой плащ.
Эти захваченные у Помощников плащи оказались чрезвычайно ценным приобретением для партизанской организации. Вделанная во внешний слой этих пончо особая сетка сбивала с толку пластины-коллекторы светоусиливающих устройств — всех, кроме самых чувствительных. Действие плащей основывалось на конструкции, в которой главную роль играли сверхтонкие слои проницаемой ткани. Они действовали как мембраны — впитывали тепло, исходящее от человека, и перенаправляли его в химические растворы, расположенные между слоями ткани-пленки. Вместе это создавало охлаждающе-рассеивающий поток. Тепло продолжало утекать, но уже на такой длине волны, что засечь тепловое изображение было затруднительно.
Были у этих плащей и свои недостатки: весьма солидный вес и маски, оставляющие лишь узкую смотровую щель. И через некоторое время охлаждающий эффект слабел. И все же даже если человека, должным образом упакованного в дымовой плащ, засекали, большинство приборов ночного видения оказывалось не в состоянии дать отчетливое изображение. В бою это свойство было неоценимым.
Кир подал знак двигаться дальше.
При взгляде сквозь ночные очки Лэннета казалось, что наблюдательный пост Помощников светится не хуже цирка. На сведенном напряжением лице капитана появилась улыбка. Несмотря на то, что вполне успешные — хотя и беспорядочные, и осуществляемые небольшими силами — налеты Свободных продолжались вот уже шесть месяцев, правительственная служба безопасности так до сих пор и не осознала, что над основными объектами инфраструктуры нависла угроза. И вот впереди превосходный образчик подобной беспечности. Хотя энергостанциям полагается гарнизон в двести человек, Помощники настолько уверены в собственной неуязвимости, что принимают лишь самые минимальные меры предосторожности. Такие, как этот наблюдательный пост — где охранники коротают время, болтая друг с другом.
С той стороны, где находились напарники Лэннета, виднелись два размытых пятна. Двум новичкам-Свободным еще только предстоит завтра завладеть плащами. И носить их.
Реталла и Трей двинулись вперед, чтобы присоединиться к Киру. За ними последовала другая тройка. Благодаря маскировочным нарядам, превращающим их в неясные, расплывчатые силуэты, и дождику, скрадывающему случайные шорохи, тройка подобралась вплотную к наблюдательному посту.
Обдумав результаты налета на базу воздушных шпионов, Лэннет приказал, чтобы у каждого подразделения были при себе копья. Восьмифутовые копья со стальными наконечниками, напоминающими большие кинжалы с желобком посередине, превосходили по длине любой меч. Опыт также показал, что взбешенный палелен при удобном случае просто-таки нанизывается на копье.