Заключенный
Шрифт:
Почему они не могут просто позволить мне спокойно отбыть срок?
Подойдя к кровати, я вытащил неизменный винт и начал выводить еще три икса на стене: два за охранников и один за Карлоса. Я настолько сильно стиснул зубы, что заболела челюсть. Мне казалось, что эти отметены разъедают мою душу, и, выводя их, я выкапываю себе яму все глубже и глубже прямо в ад.
Закончив, я сел на кровать и вернул винт на место.
Триста сорок шесть.
Вот в скольких драках я участвовал, с тех пор как попал в Фултон. Вот сколько раз забывался и причинял боль другим людям. В том числе и те
Я прошелся взглядом по отметинам. Мне придется смотреть на них до конца своих дней. Я буду их добавлять до тех пор, пока кто-нибудь не убьет меня. Икс стало моим прозвищем в основном потому, что все решили, что Х-ы символизируют победу. Но на самом деле они являлись надгробиями. Крошечные могилы для каждой из моих жертв, и не имеет значение — живы они или мертвы. Это место, куда я мог приходить каждый день и оплакивать содеянное. Горевать об утрате мальчика, которым я был когда-то.
Отметки Х — это место, где я мог сожалеть обо всем, что потерял, в том числе и о здравом уме. Они кричали на меня со стены, не давая забыть об ответственности за совершенные поступки, напоминая о том, что я являюсь монстром.
От того человека, кем я был раньше, осталась лишь пустая оболочка: твердая снаружи и полая внутри. Эти отметки — моя личная надгробная плита, напоминающая, что я ненамного живее убитых мной людей.
Когда над Фултоном сгустилась ночь, знакомые звуки храпа заполнили блок. Ночью все быстро успокаивалось. Я закрыл глаза, приберегая силы для того, что принесет следующий день.
Какой ублюдок нападет завтра?
Они знали, что я слаб: психически и физически. Если кто-то попытается избавиться от меня, то это случится именно сейчас.
Я взглянул на стену еще раз; Х отметины выделялись, словно мрачные тени в темноте ночи, метка Сара возвышалась на самом верху, а затем мое сознание заполнила Лайла. Я открыл ей ту часть себя, которую никогда не следовало показывать. Возникли образы ее испуганного и окровавленного лица. И вновь я почувствовал, как внутри закипает гнев.
В этом мире не стоило беспокоиться о других, и, засыпая, я знал, что забота о Лайле погубит меня.
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ в одной из сушилок я обнаружил Карлоса мертвым. Я потянул дверную ручку, собираясь загрузить вещи в машину, и почувствовал запах крови и горелого тела. Разлагающаяся плоть свисала с костей, поза была неестественной от падения в смертельно раскаленный цилиндр.
Остальные заключенные обезумели, вскоре в комнату ввалились охранники. Нас выстроили вдоль стены, заставляя наблюдать, как тело Карлоса извлекали из сушилки кусок за куском. Демонстрация оказалась настолько живописной, что, закрыв глаза, я обнаружил, что передо мной предстали образы преступлений, которые привели меня в Фултон.
Разговоры о том, кто убил Карлоса, распространились по тюрьме, словно пожар, зажигая сознание преступников и членов банд. Некоторые считали, что это сделали офицеры в отместку за нападение на тюремного работника, но большинство его собратьев из Мексиканской Мафии возложило вину на меня. То, что мы с Карлосом враждовали — общеизвестный факт. Черт, всего неделю назад я чуть не убил его голыми руками за то, что он напал на Лайлу, но я этого
Я знал, что с этого момента мне придется быть настороже. Хосе Альварес, правая рука Карлоса, стал главарем Мафии. Его взгляд преследовал меня, обвиняя в потере его брата и прежнего лидера. Атмосфера в Фултоне накалялась.
Глава 11
ЛАЙЛА
Я ВЗЯЛА недельный отпуск, пропустив четырехдневную смену. Я по-прежнему беспокоилась о счетах, но пока не могла вернуться. На второй день отпуска я обнаружила, что из-за произошедшего, выплаты не прекратились. Это позволило расслабиться и с пользой провести время вдали от Фултона. Выдалась возможность поразмыслить над инцидентом.
Именно так я решила называть нападение — инцидент. Не могла заставить себя произнести слово изнасилование. Страшно подумать о том, что я чуть не умерла. В подтверждение этому имелись порезы и синяки, но, смотря в зеркало, я старалась не обращать на них внимания.
Я не рассказала о случившемся Диане. Мне не нужно было, чтобы кто-то пытался уговорить меня уволиться, я сама с этим неплохо справлялась. Я использовала отпуск с пользой: подала резюме в местные медицинские учреждения и несколько больниц, но ничего не выгорело. Пришло время возвращаться на работу; я ехала в тюрьму с неприятным ощущением, словно комок в горле застрял.
Чувство страха, нависшее надо мной, было удушающим, грудь словно сдавило стальным обручем. Пациенты описывали мне симптомы сердечного приступа, и согласно их объяснениям, у меня обширный инфаркт.
Я сидела на парковке, набираясь храбрости, и когда до начала рабочего дня осталось меньше пяти минут, я толкнула дверцу машины и вылезла наружу. Глубоко дыша, я переставляла ноги шаг за шагом, пока не оказалась в душных тюремных стенах.
Проходя по блоку на пути в лазарет, я заглушила выкрики и привычные гнусные оскорбления. Казалось бы, за месяц моей работы в госпитале заключенные должны были привыкнуть ко мне, но они все еще вели себя так, словно я свежее мясо, а они умирают с голоду.
Я полностью погрузилась в работу, весь день занимаясь медосмотрами, чтобы не встретиться лицом к лицу с Иксом, но вновь прибывших заключенных оказалось не так уж и много. Уже после я узнала, что зря беспокоилась. Икс покинул лазарет вслед за мной.
Его направили прямиком в изолятор за нападение на офицеров. Это вполне заслужено, но я все равно переживала из-за того, что он находился в таком ужасном месте после того, как спас меня. Не то, чтобы моя жизнь важнее жизни офицеров, но можно было подумать, что помощь мне отменит его наказание.
Как бы ужасно это не звучало, я совсем не расстроилась, когда узнала о смерти Карлоса. Даже не хотела думать о том, кто убил его. Возможно, я должна чувствовать себя виноватой, зная, что его безвременная кончина как-то связана с нападением на меня.
Все в тюрьме обсуждали случившееся и гадали, кто в конечном счете убил его, и кандидатом номер один был Икс. Я хотела верить в обратное, но не могла забыть огонь в его глазах в тот день, когда он спас меня. Он хотел убить Карлоса, но вместо этого выждал момент.