Заколдованная шкатулка
Шрифт:
В это самое время дверь таверны папаши Хидаёси с негромким скрипом отворилась, и в комнату одна за другой бесшумно проскользнули три тени, облаченные в короткие черные кимоно. Одна тень осталась возле двери, две другие скользнули вдоль стены, подобравшись к спящему торговцу и его дочери. В это время в окно проник бледный лик луны, залив таверну тусклым призрачным светом. Один из ночных гостей склонился над спящими, вгляделся в их лица и прошептал:
— Это они! Отец приказал старика убить, а девчонку доставить к нему вместе с ее пожитками. Самое главное —
В лунном свете блеснул короткий меч вакидзаси, занесенный над спящим торговцем, но в ту же секунду из глубокой тени возле стены стремительно выскользнул человек с мечом в руке. Меч описал в воздухе сияющий зигзаг, и оба бандита бездыханными упали на пол. В ту же секунду ронин развернулся и бросился к третьему злодею, стоявшему возле двери. Тот пустился было наутек, но ронин снова взмахнул своим мечом и пришпилил бандита к стене за воротник кимоно, как пришпиливают мотылька булавкой.
— Отпусти меня, несчастный, — прошипел бандит, безуспешно пытаясь вырваться. — Я служу Отцу Черных Людей, и он страшно отомстит тебе за мою смерть.
— Я сразу понял, что вы — люди Ёсиго Суниями, — спокойно ответил ронин. — Но я его ничуть не боюсь, как не боюсь никого из живых или мертвых людей. А вот тебе стоило бы бояться меня, потому что ты сейчас в полной моей власти, и я могу предать тебя самой страшной смерти. Ты можешь избежать ее, если скажешь, зачем Ёсиго Суниями послал вас в эту таверну, чего он хочет от этих бедных людей. Если ты скажешь мне все — я, так и быть, пощажу твою ничтожную жизнь и отпущу тебя на все четыре стороны.
— Ты сам не знаешь, о чем просишь, — ответил бандит, и вдруг лицо его перекосилось мучительной судорогой, а в следующее мгновение он безвольно обвис и перестал дышать.
Сзади к ронину приблизился торговец со свечой в руке.
— Что с ним случилось? — спросил он озабоченно.
— Он принял яд, чтобы покончить со своей беспутной жизнью, — ответил ронин, вглядываясь в лицо мертвого бандита. — Люди Ёсиго Суниями всегда носят при себе яд желтой лягушки, чтобы покончить с собой при угрозе плена. У тех, кто принял этот яд, на лице выступают такие вот черные пятна. Впрочем, меня не заботит никчемная жизнь этого мерзавца. Меня заботит другое: почему Отец Черных Людей послал своих слуг за твоей дочерью?
— Я не знаю, высокородный сударь…
— Не лги мне, торговец! — Лицо ронина посуровело. — Ты не должен ничего от меня скрывать, если рассчитываешь на мою помощь! Какую тайну хранит твоя дочь?
Торговец закусил губу, глаза его обежали темные углы таверны, он понизил голос:
— Прости, высокородный сударь, но здесь не место для откровенного разговора. Хозяин этой таверны не вызывает у меня доверия, да и помимо него здесь могут прятаться дурные люди. Сам посуди, сударь: откуда Отец Черных Людей узнал, что мы с дочерью заночуем сегодня в этой таверне?
— Ты прав, торговец. Здесь лучше не говорить лишнего. Я думаю, сейчас нам лучше покинуть таверну и отправиться в путь до рассвета, потому что Ёсиго Суниями скоро узнает о гибели своих
Ронин спрятал свой верный меч в ножны, торговец с дочерью собрали пожитки, и все трое покинули таверну папаши Хидаёси.
— Иду! — крикнула Катя, выходя из ванной.
В дверь квартиры упорно звонили.
Катя только что вымыла голову и сейчас шла к двери, обернув ее полотенцем. Надежда велела ей сидеть дома тихо и никому не открывать, но Катя отнеслась к ее предупреждению не слишком серьезно. Кроме того, может быть, это самой Надежде что-то понадобилось в своей квартире…
В дверь снова позвонили.
— Кто здесь? — на всякий случай спросила девушка, подойдя к двери.
— Надежда Николаевна, это вы? — донесся снаружи незнакомый мужской голос.
— Ее нет дома, — проговорила Катя.
— Надо же, а она мне так нужна! Мне непременно нужно ей кое-что передать… Откройте, пожалуйста! Неудобно так разговаривать, через дверь! Что соседи подумают?
Катя на секунду замешкалась, но все же загремела замками и открыла дверь. Голос незнакомца звучал вежливо, кроме того, он знал хозяйку по имени-отчеству, значит, не посторонний человек, да и внимание соседей привлекать действительно не хотелось.
Дверь открылась, и в квартиру мгновенно проскользнул странный человек. Он был высокий и очень худой. Впрочем, в этом как раз не было ничего странного — мало ли на свете высоких и худых людей! Но этот обладал удивительной гибкостью, как будто в его теле вообще не было костей. К тому же лицо у незнакомца было длинное и неестественно бледное, оно даже немного отливало зеленью. И на этом удивительно бледном лице выделялись темно-зеленые глаза, треугольные и немигающие, как у змеи. Причем непременно ядовитой змеи.
Кате, как художнику, это лицо показалось очень интересным и в другой ситуации она бы его с удовольствием нарисовала, но сейчас такая мысль даже не пришла ей в голову, потому что незнакомец излучал угрозу и опасность.
Даже то, как он проник в квартиру… Катя с удивлением осознала, что он не вошел, а именно проник, можно еще сказать — проскользнул, Катя еще и дверь-то не успела открыть, а он уже был внутри, да еще захлопнул за собой эту самую дверь…
Проскользнув в квартиру, незнакомец сразу разительно изменился. Вся его приторная вежливость разом куда-то испарилась, он оттеснил Катю от двери и прошипел, склонившись над ней:
— Здес-сь ее нет?!
— Вы про Надежду Николаевну? — испуганно переспросила девушка. — Я же сказала вам, что ее нет дома! Вы говорили, что хотели ей что-то передать? Оставьте это — я ей передам!
— Ос-ставить? — шипел незнакомец, тесня Катю в глубину квартиры. — Ш-што оставить?
— Не знаю… вы сами сказали, что хотите ей что-то передать!
— Здес-сь ее нет? — повторил тот, не сводя с Кати немигающие треугольные глаза.
— Но я же сказала вам — нет! — В душе Кати испуг смешивался с раздражением. — Нет Надежды Николаевны!