Закон абордажа
Шрифт:
Подлая пиратская выдумка все же доконала его — пусть отросли волосы и даже шрамов от ожогов почти не видно.
Маркиз дотронулся до повязки, обмотанной вокруг головы. Лишь тряпка, смоченная уксусом, немного помогала во время внезапно накатывавших приступов боли.
Зачем-то коснулся блестящего эмалью и рубинами Креста Алькантары на лацкане камзола.
Этот крест снял с себя вице-король и прикрепил к рубахе Эрнана, когда тот валялся в госпитале Святой Катарины в Геоанадакано, готовясь вручить Эллу душу. Так что небеса, видимо, смилостивились напоследок и исполнили его мечту.
Он помнил это как сквозь мглу…
Стоны
«Приветствую тебя, человек!» — а вот эти слова прозвучали четко ясно.
Дон Эрнан повернулся — боль напомнила о себе резким толчком в висках. Рядом стоял высокий смуглый танисец, облаченный в черный шелк, с крючковатым шаргибским носом и полными тьмой глазами. Рука его лежала на эфесе усыпанного самоцветами ятагана, заткнутого за кушак, голос звучал мягко и доброжелательно. Маркиз зажмурился, а когда отверз очи, рядом никого не было.
Начинается, обреченно подумал он. Видать, срок, отпущенный ему на земле, короче, чем даже казалось ему…
«Не бойся, с твоим рассудком пока все в порядке», — голос звучал столь же ясно.
Маркиз встряхнул головой, и вновь боль вернулась.
«Я существую, я не твой бред и не кажусь тебе… — продолжал невидимый собеседник. — Я не могу появиться пред тобой во плоти надолго, это сложно даже мне, но беседовать мы можем. Ты что-то хочешь спросить? Не бойся. И лучше говори мысленно, а не речью — могут заметить».
— Хочу! Кто ты?! — произнес хриплым полушепотом лейтенант, каким-то шестым или двенадцатым чувством поняв, что этот странный разговор ему не кажется.
«Кто я? Я — хозяин того храма, который навестили твои товарищи в компании морских разбойников, пока ты валялся на берегу среди обломков, которые никто, кстати, даже не удосужился проверить на предмет живых. У меня много имен… Можешь звать меня, скажем, Йиссу-З'идд — Лунный Змей, на языке Благословенной Мной Земли».
Как ни странно, дон Эрнан поверил голосу. Поверил и испугался, хотя и не так сильно, как мог бы.
— Ты?? Но… тебя же убили… Епископ… — лишь выдавил он из себя.
Послышался тихий смех.
«Я был, когда предки ата-аланцев еще только воздвигали первые камни своих городов, я буду и тогда, когда ваши нынешние города обратятся в прах. Жалкие смертные уничтожили мое прежнее тело, но дух мой свободен…»
— Чего тебе надо от меня, демон? — с обреченным сарказмом осведомился моряк.
«Во-первых, мне просто скучно. Во-вторых, ты один из немногих в мире, с кем я могу говорить… В-третьих, твои далекие предки были жрецами моего храма — очень давно, когда еще остров, откуда они успели бежать, торчал аккурат в десяти днях плавания к западу от этих мест. И, в-четвертых… Помнишь, на той паршивой шхуне ты пообещал душу тому, кто спасет тебе жизнь? Ты помнишь?! Хотя признаться, мне было не до того, но я все же тебя услышал и слегка помог…»
Лейтенант стоял, хватая ртом воздух. Все было именно так.
Тогда, в миг, когда он понял, что означает шнур, протянутый от двери, и услышал скрежет замкового колеса аркебузы под палубой, он действительно в кратчайший миг пожелал спастись любой ценой. Нет, он не молился Тьме и не произносил
Маркиз Эрнан попытался было сотворить святое знамение, выкрикнув что-то вроде «Изыди, Проклятый!», когда вдруг голос спросил нечто такое, от чего у лейтенанта буквально отвалилась челюсть.
«Кстати — ты все еще любишь принцессу Нериго?»
— Люблю! — У Эрнана перехватило горло. — Но… откуда ты знаешь?!
«Я все-таки бог, — прошелестел наполненный печалью ответ. — Пока что на такие вещи меня хватает. А знаешь, в чем была твоя ошибка? Ваша с ней ошибка? Вы думали, что дело в этой глупой коронованной клуше, которая приказала всем придворным дамам носить „пояса невинности“, чтобы ее похотливый муженек их не огулял. Да ей на самом деле плевать на всё, кроме ее любовников. Нет, всё дело в герцоге Мартинесе!»
— При чем тут дядя Маргариты?!! — от удивления маркиз забыл даже, с кем говорит.
«А ты так и не понял?» — прозвучал сухой холодный смешок. (Прозвучал так явственно, что дон Эрнан вновь оглянулся, нет ли говорившего рядом.)
«По-моему, об этом в Алькасаре знают уже и посудомойки с садовниками. И король, и королева бесплодны, так что ее величество Мальвиния зря выискивает себе жеребцов для спальни. Две линии вырожденцев и развратников, спаривавшихся чуть не с родными братьями и сестрами, где мужчины были пьяницами, а женщины — шлюхами: какое еще может быть у них потомство? Зато дети есть у Мартинеса — целых трое сыновей и две дочери. Да только вот незадача — король и его жена принцессу Нериго просто не очень любят, а вот дона Мартинеса дель Кампо терпеть не могут! Как думаешь, кому оставит трон Карлос XIII — детям двоюродной сестры и скромного принца-консорта или потомству кузена, который так ждет его смерти, что даже и не скрывает этого?! Теперь, дурачок, ты понял, кто стоял за всей этой историей? И почему Мартинес ляжет костьми, но не допустит брака доньи Маргариты с тобой или даже с кем-то еще? Почему она так и проведет всю жизнь в заточении под его опекой, а потом будет пострижена в монахини, как только король Карлос покинет этот мир? И ей никто не сможет помочь… Кроме нас с тобой!»
— Что ты думаешь сделать?! — произнес Эрнан вслух.
«Делать будешь ты — я всего лишь дух. А вот что нужно сделать, я объясню. И сейчас, и тогда, когда ты станешь править Эгерией вместе с королевой Маргаритой. Но для начала тебя нужно подлечить, иначе ты чего доброго и в самом деле скоро свихнешься. Потерпи, сейчас будет немного больно».
Немного…
Боль затопила красным туманом взор, и на какое-то время лейтенант не помнил ничего, с неимоверной силой вцепившись в планширь пальцами. Когда же раскалывающая череп боль отступила, Эрнан вдруг обнаружил, что нет больше мелких мушек во взоре, и сверлящее подергивание отпустило виски.
Лишь правая щека все еще вздрагивала в судороге — видать, даже демону не все было под силу.
Проходивший мимо матрос осенил себя святым знамением, глядя на белое, искаженное неподдельным страданием лицо молодого офицера. Вот ведь бедолага: вроде и знатный титул, и орден, и чин, а поди ж ты — и жизнь-то человеку не в радость!
«Святой Ши», подгоняемый мистралем, неспешно шел на восток, навстречу мутно-багровому мареву.
«Будет шторм да неслабый», — подумал матрос, спускаясь в душную полутьму кубрика.