Закон Арксеона 4
Шрифт:
— Если бы не выносили, все камеры бы уже с горкой наполнились. Раз в день выносим. Как правило, хватает.
Группа остановилась перед последней камерой. По кивку Кассандры один из сопровождающих дёрнул рычаг вниз, и решётка отъехала.
Реакция не заставила себя ждать. Один из сидевших внутри мужиков, заросших словно дикари (и так же провонявших), сорвался со скамейки и ринулся на тюремщицу, создав в руках две иголки, источавшие зелёный дымок.
Пинок в живот — и он отлетает к стене, врезается в неё с гулким стуком и сползает на пол.
Сенсор Кабрио заметил,
— Дарал, мог бы так не рваться на волю. Мы как раз за тобой пришли, — сказала Кассандра, и один из её подчинённых, без опаски войдя в камеру, выволок бандита за шкирку.
Кроме него, забрали ещё одну тётку из соседней камеры.
— Ясное дело, мы не сажаем бандитов из одной шайки в одной камере, а рассаживаем по разным, — пояснила копейщица. — Понимаю, что мера не особо действенная, и никак не мешает им переговариваться, но лучше, чем ничего. Ну и, само собой, отдельная камера для женщин. В бандитских рядах их меньше, чем мужчин, так что хватило одной камеры на всех.
Под «всеми» понимались три тётки, одну из которых только что вывели.
— И что, никто ни разу не сбегал? — поинтересовался Кабрио.
— Каким бы образом? В Арксеоне нет класса вора, умеющего вскрывать замки, а силой их на первом уровне не выбить.
Кабрио покосился на Зору. В своё время первый уровень мечницы не помешал ей вынести решётку, что называется, с мясом. И этой же решёткой заколоть тюремщика. Видимо, бандитам просто не хватает мотивации и силы духа.
Забрав из камер двух заключённых, странники вернулись в обеденный зал. Кроме них, здесь собралось ещё трое местных, ответственных за охрану заключённых.
Поняв, что сейчас начнётся что-то интересное, Кабрио открыл чёрную дыру и выпустил наружу всех содержащихся там людей. Нико, Гавриила. И Лорену тоже.
— Вы внутри видели друг друга? — сразу задал он главный вопрос.
— Нет, — первым ответил Гавриил, покачав головой. — В том подпространстве я висел совершенно один. Но даже так это было незабываемо, Кабрио! Если когда-нибудь вернусь на Землю, будет о чём написать в отчётах!
Так-то логично, что они друг друга не видели. Иначе та же Лорена видела бы всё содержимое инвентаря Кабрио. И даже, возможно, могла бы его потрогать. Но судя по её словам, обольстительница висела в подпространстве в полном одиночестве.
Сейчас она озадаченно хлопала глазами, не понимая, о чём идёт речь, и обводила взглядом помещение, очень похожее на другую крепость, в которой не так давно жила вся женская община.
— А теперь, если предчувствие меня не обманывает, нас всех ждёт интересный спектакль, — сказал Кабрио.
— Не спектакль, а суд, — поправила Кассандра.
Её подчинённые подтащили к центру зала два стула и усадили на них бандитов.
— Суд? Серьёзно? — приподнял бровь Кабрио.
— Сколько я должна повторять: у нас такие порядки, и мы не станем от них отступать. Ты получишь этих людей не раньше, чем они будут осуждены по всем правилам и признаны виновными.
Встав перед бандитами, копейщица начала говорить:
— Дарал, Сара. Согласно показаниям Нико, ваша шайка напала на общину, в которой он проживал. Появившись там, вы и трое ваших напарников (ныне покойных) учинили разбой, в ходе которого было убито семь человек и ещё четыре ранено. В частности вы изнасиловали Хелен, жену Нико, а когда она укусила одного из ваших, в отместку убили её.
Стоявший рядом мужичок гневно сжимал кулаки. Ему явно не терпелось прямо сейчас напасть на обидчиков и придушить их собственными руками.
— Есть что сказать в своё оправдание? — спросила Кассандра.
— Не было такого, — самоуверенно ответил Дарал. — Никаких общин не находили, никаких девок не насиловали, никого не убивали. Свидетели врут.
— Я всё своими глазами видел! — выкрикнул Нико, чуть ли не брызгая слюной от гнева.
— Как и девять других свидетелей, — добавила Кассандра. — Включая четверых раненых. Получается десять голосов против двух.
— Все десять врут, — не растерялся подсудимый. — И вообще, чё-то я их тут не вижу. С хрена ли ты, дорогуша, даёшь показания за других людей? Мож, ты их запугала? Или вообще перебила и закопала в лесу, и теперь базаришь от их имени, а?
При этих словах на лице бандоса играла злорадная ухмылка.
Чего это он так уверен в себе? Неужто не понимает, что эта дамочка, у которой он прямо сейчас испытывает терпение — единственная здесь, кто топит за соблюдение законных процедур? Стоит её терпению иссякнуть, и этого придурка тут же вздёрнут без суда и следствия.
— Я бы с удовольствием привела свидетелей сюда, но их транспортировку сложно осуществить в столь диких условиях, — сказала Кассандра и покосилась на Кабрио. — Хотя с новыми трюками этого парня, возможно, и правда получилось бы…
— Не факт, что они бы влезли, — сказал Кабрио. Для него самого возможность запихивать людей в инвентарь до сих пор оставалась нонсенсом.
Копейщица тем временем обвела взглядом присутствующих:
— Кто-нибудь желает возразить против того, что я говорю от лица остальных свидетелей, либо заявить, что я перевираю их слова?
— Я желаю! — тут же отозвался Дарал. — Сара, ты тоже не молчи!
Последние слова адресовывались второй бандитке, которая сидела на соседнем стуле и до этого момента угрюмо молчала, явно читая обстановку лучше своего подельника.
— Иди нахрен, Дар, — огрызнулась она. — Не видишь: мы не в том положении, чтобы выёживаться? Глянь на вон этих двух. — Она кивнула в сторону Кабрио и Гримма. — Это уже не люди, а чудища какие-то. От них тебя никакие адвокаты не защитят.
Надо ли говорить, что других желающих перечить лидерше Братства не нашлось, и Дарал остался в подавляющем меньшинстве?
— Итак, Дарал, Сара, — обратилась к ним Кассандра, — вы признаётесь виновными в разбойном нападении как минимум на одну общину, повлёкшем ранения и гибель мирных людей. В качестве наказания вы будете отданы в распоряжение Кабрио и примете участие в эксперименте, призванном повысить безопасность мирных общин.