Закон Единорога
Шрифт:
– Один монах нахмурился так и говорит: «Как же не нужны? Ведь храм есть дом Божий», – продолжала Эжени. – А наш Деметриус вскочил и устроил им целую проповедь. Весь мир, говорит, есть дом Господень. Всевышний слишком велик и не поместится ни в одном храме, даже если все богатей мира отдадут свое золото до последней монетки на его постройку.
И что только путь… – девушка запнулась, пытаясь вспомнить слова алхимика, – искания и духовного просветления… есть истинно путь Божий…
– И что дальше? – спросил я, догадываясь, что именно было дальше.
– Монахи
В наступившей тишине неожиданно раздался глухой звук ножа, вогнанного в столешницу.
– Проклятие! – выругался Бельрун. – Господи, ну почему ты не наградил всяких умников талантом держать язык за зубами!
– Винсент, слушай меня внимательно. Поступим так, – я обвел взглядом нашу штурмовую бригаду. – Для начала нам надо выяснить, где содержится Демет-риус и что с ним сталось. Поэтому проведем разведку боем, – неожиданно вырвалось у меня.
– Ладно, – сказал Лис, отлепляясь от стены и подхватывая свой неизменный посох. – Я так понимаю, этим боем буду я?
– Абсолютно верно. Твои задачи: первое – узнать, где тут их паучье логово; второе – отлови кого-нибудь из этих долгополых…
– И?.. – послышалось у меня в голове.
– И залюби его наповал, – передал я по мысле-связи, – но не насмерть!
– …Прояви к нему искреннее внимание, уважение, внеси посильную лепту в строительство храма…
«Да не жлобись, – добавил я по мыслесвязи, – памятник архитектуры все-таки».
– А нам-то что делать? – спросил Бельрун. – Я понимаю, что твой друг узнает, где сидит Деметри-ус, а дальше что?
Я посмотрел на бледного от возбуждения циркача, который сейчас растерял всю свою обычную веселость.
– К святым отцам пойду я. У меня есть все основания полагать, что нашего разговорчивого друга я у них смогу отобрать без особого шума. Единственное что, – я посмотрел на Люка. – Ты сможешь в темноте взобраться по каменной стене?
– Я вырос в горах, – пожал плечами тот.
– Тогда, если будет возможность, необходимо передать Деметриусу, чтобы он перед святыми отцами не разглагольствовал и на все вопросы отвечал, что подлежит только орденскому суду тамплиеров.
– Хорошо. Как стемнеет, ваш друг покажет мне окно камеры, где он содержится, и я позабочусь об этом, – серьезно ответил Люка Руж.
– Если он, конечно, не в подземелье, – пробурчал Винсент.
– На все воля Божья… Дальше. К утру цирк должен быть готов отправиться в путь. Как только откроют ворота, мы покинем город. Рейнар, – обратился я к своему напарнику. – Ты задержишься. Погляди, чтобы за нами следом никто не увязался. Если вдруг что – действуй по обстоятельствам.
Лис молча кивнул и направился к двери. Не успел он до нее дойти, как раздался быстрый стук, вслед за которым она распахнулась, и в комнату стремительно вошел Сэнди. Лис выскользнул в коридор, бросив на ходу:
– Ну, не скучайте тут без меня.
– Принес? – коротко спросил я.
– Да, милорд, вот они, – Александер протянул мне сверток, замотанный в материю. – Здесь что-то произошло? – настороженно спросил он, оглядывая лица окружающих.
– Да, Сэнди. Большие неприятности, – мрачно произнес я, разматывая ткань. – Алхимика схватила святая инквизиция.
– Та-ак… – Шаконтон нахмурился и положил руку на рукоять меча. – Мы идем его выручать?
Я подошел к своему оруженосцу и похлопал его по плечу.
– Несомненно. Но не сейчас, а ночью, ближе к утру. А сейчас мы возвращаемся к де Жизору, чтобы разжиться кое-чем, открывающим двери любой темницы.
– …Эй, Капитан! – услышал я по мыслесвязи.
– Что у тебя еще, Сережа? – устало спросил я своего напарника, настроение у которого, казалось, резко улучшилось.
– Мне кажется, мы с тобой сегодня продешевили!
– Ты это о чем? – не понял я.
– О твоих тамплиерских похождениях. Тебя не в иерархи надо было зачислять, а сразу в святые!
– Лис, ты еще вроде и напиться толком не успел, а уже несешь чушь! – рассердился я.
– Ну это ты зря, – обиделся мой друг; – Демонстрирую: первое чудо святого Вальдара, – Лис начал комментировать, словно цитируя Жития Святых: – Шел как-то святой Вальдар по Клермону… Шел, значит, как обычно, вокруг себя сияние испускал… Гм, ладно… Вдруг видит – сидит у ворот увечный воитель, проливавший кровь свою за веру Христову, за Гроб Господень. Сидит, значит, воитель и льет горькие слезы, ибо руки у него нет, ноги у него нет, есть хочется, а нечего. И наполнилось тут состраданием и христианской любовью к ближнему сердце этого святого человека! – с надрывом взвыл Лис.
– Прекрати! Нашел время ерничать! – окончательно выйдя из себя, заорал я по мыслесвязи.
– Нет уж, ты послушай… Красиво ж получается! Значится, сердце у этого дурака наполнилось… и бросил он в нищего… Вы подумали, камень? – голосом ведущего ток-шоу осведомился Лис. – Не-ет! Он кинул этому попрошайке солид! Он всегда солнцами бросается, у него меньше нету! И что же? – истерично завопил Рейнар, когда я уже намеревался отключить звук. – Случилось чудо! Возрадуйтесь, христиане! На, чудотворец, гляди, – он включил картинку, и я тут же увидел знакомого мне рыжего верзилу, еще сегодня утром так убедительно изображавшего инвалидность. Однако сейчас полная комплектность его конечностей не вызывала ни малейших сомнений. В данный момент он веселился от души в компании мужей с темным прошлым и тяжелым настоящим и девиц легкого поведения и прошлым того же оттенка.