Закон Единорога
Шрифт:
– М-да, – вздохнул я. – Ну и что? Таким изуверским способом ты хотел мне продемонстрировать, что я неправильно распоряжаюсь нашими деньгами? Так я это и так знаю.
– Нет, друг мой, ты не понял, – с ласковой интонацией в голосе пропел Лис. – На мой взгляд, это одно из твоих наиболее удачных вложений капитала за последние несколько лет.
Я начал вглядываться в свое удачное вложение капитала, хлеставшее вино из внушительной плетеной бутыли, но ожидаемых Лисом дивидендов рассмотреть не смог.
– Эй, Ла Гриз
Компания за столом заметно оживилась.
– Ла Гриз Барбье, – повторил Лис, – значит Ог-небородый. А не устроить ли нам гран-маскарад со всплывшим невинноутоттлённым Барбароссой, жаждущим расквитаться со своим коварным братом?
– За что? – все еще тормозя, спросил я.
– За незаконный захват престола и поругание вольностей народных! – торжествующе заключил Лис.
– Да какой может быть Барбаросса! – возмутился я. – Он же старше Лейтонбурга лет на десять, а этого рыжего – лет на двадцать пять!
– Капитан, ты с ума сошел, – начал вразумлять меня мой неугомонный друг. – Да кто его в Арелате видел? И потом, тебе нужен развал империи? Почему бы не начать с народного восстания а-ля Пугачев?
Я призадумался. Признаться, подобная мысль как-то не приходила мне в голову. Однако обдумывать ее у меня не было ни времени, ни желания.
– Надо связаться с Базой, – деловито продолжал мой напарник.
– Пусть наши люди распустят слушок, что, мол, Фридрих Барбаросса не утонул, выжил, все эти годы скитался по империи, смотря на страдания народные. А теперь несет волю и справедливость в массы…
– О! Вот и прекрасно. Ты этим и займись, – радостно отозвался я.
– Тебя там, конечно, больше любят… – в голосе Рейнара слышалось сомнение. – Ну да ладно. Прошу разрешения на вербовку!
– Разрешаю! – скомандовал я и с удовольствием отключил связь.
Обед у де Жизора, как и ожидалось, прошел в теплой, дружеской обстановке. К полуночи я вернулся к друзьям, нетерпеливо меня ожидающим, уже имея на руках бумаги и одеяние комтура тамплиеров.
– Ничего себе цирковой наряд, – присвистнул Лис, обходя вокруг меня, как вокруг рождественской елки. От него отчетливо и сильно разило спиртным, но, как обычно, мой друг был возмутительно трезв.
– Как твои успехи? – предварил я волну комментариев, готовую сорваться у него с языка.
– Грандиозно. Завтра я приступаю к обучению императорским замашкам этого рыжего мошенника. Заметь, за три денье в сутки! – на лице Рейнара светилось торжество истинного скупердяя.
– У нас с Люка ничего не вышло, – мрачно сообщил из своего угла Бельрун. – Деметриус сидит в подземелье, ждет приезда какого-то отца Годвина… Будь он неладен! Так что предупредить его, сам понимаешь, не получится. – Он с надеждой посмотрел на меня.
– Плохо, конечно, – задумчиво отозвался я, – но попробуем обойтись и без этого. С отправкой все готово?
Винсент кивнул.
– Отлично, – произнес я. – Ждите нас у ворот. Если к утру не появимся, значит…
– Работы у нас прибавится, – завершил фразу Рейнар.
Винсент пытливо посмотрел мне в глаза и еще раз переспросил:
Вы уверены, Вальдар, что вам не нужна помощь?
Надеюсь, что мы управимся сами.
– Тогда до встречи у ворот, – Винсент коротко кивнул и вышел.
Едва за Бельруном закрылась дверь. Лис подошел ко мне и, энергично потирая руки, сказал:
– Ну что. Капитан? Пока есть время перед атакой, может, изобразишь мне небольшую политинформацию? Так сказать, по итогам дня.
– Это сколько угодно, – с готовностью отозвался я. – Первое: как и предполагал наш проницательный друг Шейтмур, переговоры между Францией и империей действительно идут. Причем со стороны империи их ведет наш старый знакомый – граф Карл-Дитрих фон Брайбернау.
Лис подскочил от неожиданности:
– Он что, очухался? Что ж, я искренне рад. Капитан, надеюсь, ты понимаешь, что теперь на эти переговоры носа тебе совать не следует?
Я улыбнулся:
– Напротив. Именно это я и собираюсь сделать… Рейнар недвусмысленно покрутил пальцем у виска, намекая на некое умственное расстройство, но, к моей вящей радости, промолчал.
– Ты не прав, – укорил я своего категоричного друга. – Мне есть что ему сказать.
– А ты уверен, что Брайбернау будет с тобой разговаривать? – с сомнением спросил он.
– Если он аналог де Наваллона, а мне почему-то кажется, что это именно так, то будет.
– И что же ты желаешь ему поведать? – деловито спросил Лис.
– Да есть тут кое-что… – ответил я, доставая из кошеля копии писем королевы Элеоноры. – Вот, читай… от сих и до сих.
Я протянул ему одно из писем. Он быстро пробежал глазами указанный абзац.
– «…И все испытания, которые тяжкий рок определил на нашу долю, мы вытерпим с любовью в сердце и с именем Божьим на устах…» Капитан, что ты мне подсунул? Это же какой-то женский роман! – возмутился лишенный слезливой сентиментальности Рейнар.
– Ты дальше читай, – ткнул я Лиса обратно в пергамент. Тот возмущенно фыркнул, но выполнил мою просьбу.
– Ладно… «Я благодарю небеса за то воздаяние, которым им было угодно вознаградить меня за десять лет неволи». Это что, королевская записочка, насколько я понимаю? – догадался Лис. – Это она о чем?
– А здесь дальше сказано. Читай, читай, не отвлекайся.
– «Я верю, что близок тот день, когда короны Плантагенетов и Капетингов объединятся на голове нашего сына…» Это ж какую голову надо иметь! – восхитился Рейнар. На его лице проступило легкое недоумение. – Постой, постой. Это какого такого сына? Людовика, что ли?