Закон есть закон
Шрифт:
– Полли, крошка, – схватил фею за руку Макс. – Хочешь сказать, что ты и твои друзья вот так готовились к дням хаоса?
– Конечно!
– Полина! – окликнул ее полноватый паренек в просторной футболке до колен, из-под которой виднелись мешковатые штаны. – Через минуту твой выход!
– Пока, ребята! – Фея чмокнула меня в щеку, потом расцеловала щетину Макса и упорхнула.
Мой друг стоял ошарашенный, с раскрытым ртом.
– А почему меня не предупредили? – запоздало спросил Макс неведомо кого. – Я бы мог… Я в детстве играл на сцене. И в студенческие годы на гитаре… и еще писал сценарии… У меня они где-то еще… лежат.
Он
– Макс, думаю, за две недели ты подготовишься и выступишь здесь… – Я попробовал пошутить, но он не понял моей шутки.
Макс стоял и не двигался, а в глазах его блестели слезы.
– Пошли! – Я положил ладонь ему на плечо. – Нам пора в норку к Дайне искать глупого кролика. И, кстати, где Гарри и его гаврики?
В первый миг мне показалось, что Гарри сбежал, но потом я понял, что ошибся. Он стоял в первом ряду возле сцены и отчаянно бил в ладоши. Рядом Кабан сидел на тюке с награбленным и аплодировал не менее ожесточенно. Подле него примостились Гриф и тощий как палка Пончик…
– Гарри! – окликнул я парнишку. – Нам пора в «Тощую корову»!
Тот хлопнул в ладоши пару раз напоследок и стал протискиваться ко мне. Его товарищи тоже. Один лишь Кабан так и остался сидеть на тюке.
– Сейчас я его приволоку, – сказал Гарри и даже шагнул в сторону товарища.
– Не надо! – Я его остановил. – Если он проведет дни хаоса, хлопая в ладоши, это не самое худшее.
Сразу за площадью вернулась прежняя картинка: выпотрошенные грабителями дома, разбитые окна, взломанные решетки. Нагая женщина с расколотой как орех головой лежала в кровавой луже на мостовой. Миу при виде ее отвернулась и прикрыла лицо отворотом куртки. Пончика вырвало – кажется, уже во второй или в третий раз за время нашей передислокации.
«Женщина выбросилась из окна верхнего этажа…» – фиксировал я почти равнодушно.
Чуть в стороне у порога – пристреленная собака. Еще собаки, уже живые, грызущие труп подростка. Сгоревший дом, еще чадящий… что-то вывалено у входа – вещи и обломки мебели, кажется. Рассматривать не хочется. Кто-то тащит огромный пружинный матрас. Мужчина? Женщина? Не разглядеть. Свет висящего на высоте третьего этажа фонаря отражается в осколках разбитого зеркала на мостовой. Где-то играет музыка, кто-то хохочет. Воет женщина. Гремит цепь, за которую Макс цепляется и едва не падает… Несколько фигур в темном, похожие на насекомых, копошатся в развороченном чреве магазина. Осколки зеркальных стекол витрины торчат в рамах острыми зубьями.
Я шел впереди, призрак за мной.
Интересно, почему призраки убивают свою команду – просто потому, что хочется крови, как вина? Или царящий вокруг хаос проникает в их душу и требует все новых и новых смертей?
Куда мы идем? Зачем?
Ах да, мы ищем Черного Кролика…
Я, как автомат, переставлял ноги. Смотрел, видел, но не чувствовал. Я одеревенел. Стал частью мерзости, которую принес с собой хаос, как будто нахлебался нечистот.
Наконец мы добрались до таверны Дайны. Стоянка перед ней пустовала, и немудрено: все подъезды к таверне были перегорожены цепями.
– Я туда не пойду, – сказал призрак.
– Почему, Артур?
– Уже говорил: в дома не захожу. Если начну убивать, убью всех.
– В
– Ты этого не знаешь наверняка. Так что я лучше побуду снаружи. А туда… нет…
– Не хочет – пусть катится, – заявил Макс. – Зачем тебе два Разрушителя, Син?
Если честно, я бы не отказался и от трех.
– Послушай, Артур… – попытался я уговорить призрака.
– Нет, внутрь ни за что.
М-да, иметь дело с призраком еще хуже, чем с Адой.
– Тогда уходи! – разозлился я внезапно.
Он тут же, будто только и дожидался моих слов, повернулся и двинулся прочь по Восьмой круговой магистрали.
– Приятно было познакомиться! – крикнул я ему вслед.
И подумал, что в глубине души давно надеялся, что он сбежит. Он был идеальным охранником. Но все равно я мечтал, чтобы он исчез… Потому что он убивает не задумываясь и не сожалея. И все байки про призраков не такое уж вранье, если вдуматься.
Я постучал, и дверь мне открыла официантка Дайны.
– Рада тебя видеть, Синец! – Она растянула рот в улыбке.
Ну надо же! Мне улыбаются.
– Да вот, решил пообедать. Какое у вас меню на сегодня?
– Тебе понравится… – Официантка улыбнулась еще шире.
Я вошел. Остальные за мной.
Сразу за дверью, как я уже говорил, у Дайны небольшой гардероб, которым никто никогда не пользовался, от общей залы его отделяет штора из разноцветных висюлек. Я раздвинул эти ниточки. Наверное, мои мысли слишком были заняты размолвкой с призраком, потому что я должен был заметить: что-то не так… И сообразить. Но иногда я бываю на редкость туп.
Посередине комнаты стоял Пеленц. Он держал Аду за волосы, а четверо его охранников целились в сторону двери. Возможно, с Пеленцем были еще люди, но я пока их не видел. Эти милые висюльки – плохая защита от арбалетных болтов. Я не мог податься назад. И мои ребята тоже не успели бы выскочить.
Но я должен был их предупредить – может быть, им как-то удастся… Некогда было раздумывать, что именно им удастся сделать.
– Пеленц, а где Дайна? – спросил я громко.
Вернее, мне показалось, что громко. А вышло хрипло и сипло.
Я сунул руку в карман, нащупывая комок кружев, но метнуть их в Пеленца не успел: один из охранников нажал на спуск, арбалетный болт ударил меня в грудь и отшвырнул назад в шорох и путаницу пестрой шторы. Последнее, что я услышал, прежде чем отключиться, это истошный крик Ады.
Когда я пришел в себя, то понял, что подвешен за браслеты к силовой ловушке. Грудь там, куда попал арбалетный болт, невыносимо болела. А кожу жгло – грудь, живот, бока, спину… Вот же синь! Так жжет, когда тебя окатит концентратом, и ты не смоешь его специальным составом с кожи. То, что болт пробил мою флягу, это я понял довольно быстро, а вот почему концентрат при этом не загорелся – было странно. Разве что… Макс просто не дожал его до стадии горения. Это был так называемый первачок. Многие заправщики предпочитают хранить синеву именно такой консистенции: во-первых, безопасно – не возгорается, во-вторых, если стражи найдут излишек, то санкций никаких – первачок не считается концентратом. Пока я лежал в отключке, первачок просочился сквозь дыру, затек по бокам за спину и намочил рубаху. Спина горела. Но это не самое плохое. Если бы меня подвесили сразу, концентрат из фляги потек бы по животу в пах.