Закон клыка
Шрифт:
Хотя нет, наверно, не стоит так уж радикально рубить все под корень. Сопьюсь же на фиг с той размеренной жизни, как это бывает с некоторыми спецназовцами, ушедшими на пенсию или уволившимися со службы по каким-либо причинам. Конечно, адреналиновый голод можно забить спортом, но чаще его забивают водкой. Гораздо чаще…
Тогда, может, не брать у уличного распространителя рекламы ту листовку с забавной картинкой: злой кабан в зеленом берете, сжимающий в зубах сигару, а в лапах – автомат странной формы. И с подписью под картинкой:
«La Legion Etrangere. Впервые
Ведь именно после Легиона я со своим опытом вызвал интерес у определенных личностей, вследствие чего фактически прямиком попал в Зону отчуждения, где лишился памяти о прошлом? Памяти, но не навыков убивать любого, кто попытается убить меня. Пройти мимо того парня, раздающего листовки – и жить дальше, вспоминая лишь о том, как разделался с чудовищем в образе человека. Кстати, вполне достаточно для того, чтоб было о чем вспоминать всю оставшуюся жизнь. И роман вполне можно написать, тот же «Закон проклятого», но с другим финалом. Один роман. И на этом поставить точку…
Нет, так тоже не пойдет. Писать книги – это не хобби. Это образ жизни. Может, даже предназначение, от которого не нужно отходить. Иначе спишет тебя мироздание, выбросит на обочину, как ненужный, отработанный хлам. Тот, кто зарывает в землю свои способности, заодно зарывает туда же и самого себя. Заживо. И гниет себе там, в тесной могиле собственного убогого мирка, сам лишивший себя возможности жить полной, насыщенной, творческой жизнью. А о чем я буду писать, если сам обрублю себе возможность ходить по различным вселенным Розы миров, зачищая их от нечисти? Сидеть в кресле и выдумывать собственные приключения? Не, я так не умею. Я ж не писатель, я сталкер, просто ведущий дневник в своем КПКЮ, а после отсылающий его неведомому редактору. Так что этот вариант тоже отпадает.
Так, может, не уходить от жены, остаться, разобраться во всем прямо тогда? Можно, конечно… Но надо ли? Разбитое вполне реально склеить, но трещины-то все равно останутся. И выглядеть это склеенное будет жалко и убого. Поэтому – нет. Если получится, вернусь в мир Кремля, раздам все долги, и уйду навсегда. Ибо это мой личный закон – отдавать долги всем, кому должен. Даже если эти долги – не совсем настоящие, а лишь придуманные мной. Так что здесь все решено, и говорить тут не о чем.
А если всего на день назад вернуться и Касси спасти? Сдернуть с фенакодуса, прижать к стенке, вывести на чистую воду. Если честно, жалко ее. Уж больно красивая, сволочь…
Хотя за этой красотой гнильцой попахивало неслабо. Можно было бы, конечно, попытаться ту гнильцу вычистить… Но, с другой стороны, права народная мудрость, однозначно утверждающая, что горбатого могила исправит. И, положа руку на печень, все время, когда я думал о «всаднице», перед глазами сначала живенько так рисовался ее роскошный бюст, потом остальная фигура, лицо с глазами в половину него и алыми, чувственными губами… Гхм. А что в ней было кроме внешности? Да и было ли? И, может, не так уж не права Зона, израсходовавшая Касси лапами своих мутантов?..
Все это промелькнуло у меня в голове за считаные мгновения, которые я шел к порталу. Но когда я делал последний шаг, я уже совершенно точно знал, зачем я его делаю, и чего хочу от Зоны на этот раз.
И я знал, что Зона видит мое желание. Чувствовал это всем своим существом. Поэтому последний шаг в чернильную темень портала я сделал без каких-либо сомнений и колебаний…
…И оно произошло. Просто, без каких-либо спецэффектов. Только что стоял я посреди дома Кузнеца, потом шаг через темноту, густую, вязкую – но тонкую, словно десятисантиметровая перегородка… И вот я уже стою там, где хотел стоять. В тесной кладовке, забрызганной чужой кровью и доверху набитой различными припасами.
А рядом со мной стоял Фыф. Живой и здоровый, со свежими шрамами под глазами на том месте, где совсем недавно болтались его жутковатые с виду глазные щупальца. Стоял, деловито запихивая в рюкзак консервы и куски вяленого мяса, упакованные в вакуумные целлофановые пакеты.
Покончив с этим делом, Фыф бросил взгляд на меня – и в его единственном глазу проскользнуло недоумение:
– Блин, ты ж вроде только что с «Валом» был. А сейчас у тебя из-за плеча явно СВД торчит.
– Тебе показалось, – усмехнулся я.
– А чего такой радостный-то? – продолжал недоумевать мутант. – Прям рот до ушей.
– Просто рад тебя видеть, – совершенно искренне произнес я.
– Ну да, блин, давно не виделись, – покрутил Фыф пальцем у виска. – Сбесился что ли? Или съел чего?
– Потом поговорим, – сказал я. – Сейчас идти надо, да побыстрее.
– А как же вода? – начал было мутант. – Воды-то мы не набрали…
– Не до воды сейчас, – жестко произнес я. – Пошли. Так надо.
Видимо, что-то в моем голосе Фыфа впечатлило, и он не стал спорить. Пошел за мной следом, ворча на ходу:
– Не, ну я ж точно помню, «Вал» был. Откуда СВД-то?
Но я слушал его вполуха. Идет следом – и хорошо, большего от него сейчас не требуется.
Мы подошли к барной стойке, где я остановился. Сняв с плеча СВД, я дослал патрон в патронник. Потом положил винтовку на стойку и, взяв в руки «КС-23», закрыл глаза. Так мне легче было представить, как десяток уродов во главе со своим командиров сейчас выходят из леса, держа на мушке стены убогого сталкерского бара.
Того самого, где через минуту погибнет Фыф, отвлекая огонь убийц на себя.
И спасая тем самым мою шкуру…
Нет, Фыф, ты не умрешь сегодня.
Потому, что я вернулся. Пришел сюда для того, чтобы вернуть тебе Долг Жизни…
Хотя нет. Не в этом дело. Нечего нам с тобой долгами меряться, старина. Я просто вернулся сюда через время, чтоб спасти друга.
Потому, что это единственная настоящая причина для того, чтобы вернуться…
Внезапно шам перестал бормотать себе под нос и замер на месте, весь обратившись в слух.
– Шаги… – прошептал он. – Несколько человек…