Закон охоты
Шрифт:
Потому я достал из рюкзака набор для ухода за оружием, уселся за стол, расстелил тряпицу и начал разбирать пистолет.
— Ведь понимаю, что правильно, что надо, но сил нет, — словно оправдываясь, сообщила мне Метельская и тоже улеглась на одну из лавок. — Все завтра.
— Да бога ради, — отозвался я, раскладывая части оружия на материи. — Ты девочка взрослая, сама знаешь, что и когда делать надо.
Аркаша тем временем устроил Марину в уголке, что-то ей на ухо пошептал, по голове погладил, а после, минут через пять, подошел к столу, уселся напротив
— Ну? — где-то через минуту тишины произнес я. — Если сказать чего хочешь — валяй. Нет — иди спать. Просто сверлить меня взглядом не стоит, пустая трата времени. Не действуют на меня такие штуки.
— Ну а вдруг? — Яда в голосе Стрелецкого хватало, что уж там. — Гипноз не берет, так может, хоть совесть проснется?
— Это вряд ли, — невозмутимо сообщил ему я. — Приятель, ты не в той компании оказался, тут душеспасительные беседы не в чести. И не говори, что услышал что-то новое для себя, я еще в Москве тебя предупреждал — не надо со мной ехать, плохая это идея.
— Но я же умереть мог, похоже! — хлопнул ладонью по столу молодой человек. — Не знаю, от чего именно, но все именно так!
— Мог, — кивнул я, шуруя ершиком. — И умер бы. Бывает.
— Бывает? Вот так просто?
— Конечно. А что тут сложного? Аркаша, усвой ты уже — я наемник. Мое дело выполнить полученный заказ, а не беречь твою бесценную жизнь. Повторюсь — ты сам навязал мне свою компанию, потому никакой ответственности за тебя я не несу. Тебя нет в контракте, потому в одних случаях я буду тебя защищать, а в других — использовать. Все зависит от ситуации.
— Тогда и я оставляю за собой право поступать таким же образом, — сдвинул брови Стрелецкий.
— Ты с самого начала так и поступаешь, — подала голос с лавки Марго, — просто сам того не замечаешь. А как тебя чуть-чуть задели, вон разборки решил устроить.
— Ну да, пару раз я повел себя не очень красиво, — чуть повысил голос юноша. — Но не как он! Жизнями вашими я не рисковал!
— Давай вспомним, что ты тогда у золотой жилы устроил, — мигом предложила Марго. — Или как за мешком в драке с нагами прятался. Нет, Аркашенька, ты уж лучше молчи.
— А что он у золотой жилы устроил? — заинтересовался Мискув, который облюбовал себе лавку, стоящую около одной из стен. — Никак решил к рукам прибрать?
— Решил, решил, — зевнув, подтвердила Метельская.
— Зря. Не бывает от дурного золота толку, один вред.
— Не в деньгах счастье, — согласилась с ним оперативница сонно.
— Да сколько можно вспоминать? — возмутился Стрелецкий. — Когда это кончится уже?
— Сегодня могло, — напомнил ему я, — если бы тебя Хозяюшка в лоб не чмокнула. Кстати, как ощущения? Тебя просто так тряхануло, будто разряд тока через тело пропустили.
— Что-то подобное и испытал, — закивал Аркаша. — Очень точное сравнение. Ну или будто молнией от башки до пяток пробило. А еще показалось, что у меня кровь на секунду закипела, прямо огонь по венам прошелся.
— Это она тебя от проклятия освобождала так, — со знанием дела пояснил шаман, — выжигала его. И прочие хвори, если какие имелись, тоже извела. Так это работает.
— О как! — проникся я. — Выходит, приятель, твои претензии вообще не в тему. Тебя не подставили, тебе офигеть какую услугу оказали. За такую иной богатый дядька шестизначную цифру заплатит не торгуясь и все равно будет считать, что в прибыли остался.
— Но ты-то про то, что так получится, знать не мог, — упорствовал Аркаша.
— Откуда такая уверенность? — с усмешкой осведомился я. — Ты у меня в голове покопался? Или мысли навострился читать? Если нет, то как ты можешь подобное утверждать?
— Тебя не переспоришь, — нахмурился Стрелецкий. — Ладно, закрыли тему. Но знай — я тебе случившееся не забуду.
— Сколько угодно, — разрешил я. — Опять-таки — твое право.
— Как же вы мне все надоели! — донесся из сумрака невероятно уставший и буквально пропитанный горечью на пару с отчаянием голос Белозеровой.
— О, очухалась, — отметила Марго, — а вы сомневались.
— Марин, попить дать? — мигом забыл о своих претензиях ко мне Стрелецкий.
— Ничего я не хочу, — прошелестела темнота из того места, где находилась дочка олигарха. — Лучше бы я под камнями с Олегом и Палычем сдохла, честное слово.
— Верно я все тогда, в пещере, сказал, — звучно рявкнул Мискув. — А жалел тебя опосля, выходит, зря. Дура ты и есть! Что несешь-то? Сколько ты на свете белом прожила годков? С птичью каку? Не видела ничего, боли настоящей не знаешь и счастья такого, что весь мир обнять можно, тоже. Детей не рожала, родных не хоронила. А без того что ты знать о жизни можешь, сопля?
— Да надоело мне всё! — срываясь на визг, заорала Марина, вскакивая на ноги. — Все и всё! Сколько можно меня на крепость, на разрыв испытывать? Я старалась, я держалась, но нет же сил! Нет! И вы все задолбали меня до блевоты со своими советами и вечным недовольством! Макс этот с его вечной уверенностью в том, что он знает, как надо, как не надо! Да блин, чего дальше жить, если все равно мы тут, среди этих камней, останемся?
— Ты — возможно, я — точно нет, — возразил я ей невозмутимо, открыл мешочек с патронами и начал снаряжать магазин, чередуя их в последовательности свинец-серебро-фосфор. — У меня есть незаконченное дело, пока его до ума не доведу, умирать не собираюсь. А ты, если неймется, разбегись и башкой о стену стукнись. Конкретно — во-о-он об ту. Видишь там бугорок? В него бейся, сто пудов череп расколешь.
— Макс, не перегибай уж так-то, — попросила меня Марго. — Девчуля на хорошем психе, сейчас правда возьмет да бахнется темечком о камушек.
— И пусть ее. — Я принялся за второй магазин. — Честное слово — надоело. Только и делаем, что ее из каких-то блудняков вытаскиваем, а потом еще и крайними оказываемся. Я ей кто? Брат? Друг? Сотрудник папаши? Нет. И потом — в нашей компании, как оказалось, истериков перебор, их проредить надо. А непосредственно тебе от этого вообще один профит.
— Какой?