Закон подлости
Шрифт:
«Секундочку» — и быстро вернулся в дом. Там он поднял телефон и еще раз попытался набрать московский номер. И опять у него ничего не вышло. Межгород не работал и здесь. Артист захлопнул за собой входную дверь и подбежал к машине.
— Молчит межгород, — сообщил он.
— Это Коперник, — убежденно констатировал Док. — Решил связь нам отрубить.
— Какой Коперник? — не понял Нелужа.
— Тот самый, знаменитый, — схохмил Артист. — Ну, я польщен! Ради нас целый город без телефона оставили!
— Как бы нам за все это платить не пришлось… — Мужики, надо бы здесь, это… в порядок все
— Некогда, — отмахнулся Артист, садясь за руль. — Рефрижератор не спасти, а пламя через полчасика само стихнет.
— А дом? Он же открыт!
— Так окна все равно разбиты, какой смысл запирать дверь? Все, поехали.
По дороге к городской больнице Карась снова пришел в себя. Сообразив, где он, что он и куда он, Константин сначала сообщил, что он в порядке, но, увидев, что ему все равно никто не верит, позвал Дока.
— Уезжайте, — сказал Карась. — Уезжайте отсюда прямо сейчас.
— Константин, — подал голос Артист, не отрывая взгляда от дороги, — боюсь, что ты до Москвы не дотянешь. Мы уж сначала тебя подвезем, а потом сами. О'кей?
Карась невольно улыбнулся, но с основной мысли слова Артиста его все равно не сбили.
— Уезжайте, — повторил он. — Они ищут вас. Их много. Милиция им мешать не будет — я слышал… — Ты только не волнуйся, Константин, — сказал Артист, — тебе это вредно.
— Они вооружены? — спросил Док.
— Да.
— Лично я, — снова сказал Артист, — этого Битого уже видел и пару раз с ним разговаривал. Так что меня им напугать сложновато будет… Док, ты как, не обделался еще?
— Почему ты говоришь, что милиция не станет вмешиваться? — возмущенно спросил Нелужа.
— Битый так сказал. Сказал, что Смирнову дано указание не вмешиваться.
— Вот гады… — Константин, ты преувеличиваешь. А как же Сан Саныч? Он что, не милиция?
Карась вздохнул.
— Уезжайте, — снова повторил он и устало закрыл глаза.
Нелужа тихо матюгнулся.
— Все понятно, — сказал Док. — Коперник запаниковал. Или этот генерал его запаниковал… — Или оба запаниковали, — вставил Артист. — Док, я балдею! Они ведь нас боятся!
— Рано радоваться, Семен. Похоже, они решили уничтожить нас руками местных бандитов. И, как видишь, их хорошо слушается местное начальство. Но я вот чего не пойму: ведь у них в распоряжении спецназ, почему они его-то не используют?
— Тебе что — спецназа не хватает?
— Да нет, мне и без спецназа неплохо. А только согласись, что это как-то странно… — Может быть, просто еще не пришло время его использовать?
— Ну! Я тебе просто и говорю, что рано радоваться.
— Мужики, — сказал Нелужа, — так, может, нам, это… к командиру части, к Старыге заглянуть? Может, он что-нибудь прояснит?
— Хорошая мысль. Вот отвезем Константина — и заглянем.
Дальше они ехали молча.
Они думали о том, что, по большому счету, уже готовы были к любым столкновениям и к любым проблемам, что вряд ли все может закончиться без этого.
Но такое неожиданное и раннее начало все-таки застало их врасплох. Еще только семь часов утра, а в городе уже творится черт знает что. А еще они думали о том, что кто-то из них может и не дожить до сегодняшнего вечера, но эта
Минут через десять Артист притормозил у городской больницы. Идти сам Карась не мог — кроме всего прочего ему сломали лодыжку. Поэтому Док и Нелужа вытащили его из салона и понесли в приемный покой, сопровождаемые Артистом. Главврача еще не было, но участкового здесь знали почти все, так что никаких проблем не возникло. Санитары переложили Карася на каталку, а дежурный врач осмотрел его. И пока он осматривал, Док стоял рядом и тихо о чем-то с ним разговаривал. Наконец осмотр был закончен, дежурный врач закивал головой на какую-то фразу Дока, а потом подтолкнул его к выходу.
— Идите, — сказал он всем. — Мы все сделаем как надо.
Спорить не стали. Троица быстро покинула здание больницы и загрузилась в машину. Док и Артист теперь вообще все делали быстро, потому что каждую минуту и каждую секунду возникало нервирующее ощущение, что надо торопиться, чтобы не опоздать. Это ощущение всегда возникает в форс-мажорных обстоятельствах, особенно в таких, как сегодня, и очень важно не поддаваться ему, потому что в таких обстоятельствах поговорка «поспешишь — людей насмешишь» явно норовит зазвучать несколько по-другому, например, так: «поспешаешь — пулю поймаешь» или что-нибудь в этом роде. Док и Артист вполне справлялись с этим нервным позывом спешить, спешить, спешить, не раз уже побывали в похожих переделках, но Сан Саныч Нелужа, обычный участковый милиционер, привыкший к неторопливым и понятным событиям, поймался на этот крючок. Он уже был на взводе и в любую минуту мог сорваться.
— Поехали, мужики, — торопил Нелужа, когда они сели в «Ниву», — Старыга может уйти… — Спокойно, Сан Саныч, без нервов, — ответил Артист. — Никуда подполковник от нас не денется. Сначала надо выяснить, что в городе с телефонной связью случилось. Телеграф-то тут рядом, насколько я помню, так?
— Вообще-то рядом. Через два дома, — уже более спокойно проговорил Нелужа.
— А при чем тут телеграф? Это же телефонная станция нужна.
— Если межгород отрубили везде, — пояснил Док, — то на телеграфе будут знать причину, хотя бы косвенную. А если не везде, то мы прямо оттуда и прозвонимся.
Артист врубил движок и двинул «Ниву» к телеграфу.
Над Двоегорском едва-едва рассветало, ночная тьма рассеялась еще не полностью, люди только просыпались, город только оживал. Было холодно и пасмурно. Самое время для проблем и форс-мажорных обстоятельств.
Двоегорский телеграф работал круглосуточно, поэтому можно было не опасаться, что там не окажется никого из служащих. Но то, что подъехавшие увидели здесь, привело их в изумление. На телеграфе наблюдалось совершенно необычное для семи утра многолюдье. Кроме недовольных горожан, кроме дежурных телефонисток туда уже приехал начальник городского узла связи, человек лет шестидесяти, с крючковатым носом, недовольно поджатыми губами и огромной лысиной, который сразу и вышел к приехавшим. Нелужа в своей форме выглядел вполне официально, так что доверие к нему у начальника возникло полное.