Закон притяжения
Шрифт:
– Уходи! – закричал он на меня. – Уходи!
– Спасибо…
– Скажи ей… люблю.
– Скажу. Прощайте!
Я визуально видела точку выхода. Чуть ближе к лесу, чем сейчас были мои друзья, бегущие к порталу. Прошептала формулу и шагнула вперед, зажмурив глаза. А потом я их открыла, чтобы увидеть, как перед моим носом схлопывается природный портал, подталкивая в спину бегущего последним Александра. Как тает марево, скрывая последние следы природного чуда. Услышала, как победно кричит Лотар, радуясь моей беде.
– Ы-ы-ы!!!
Я развернулась в сторону врага, выпуская всю свою ярость вместе с плазменными струями и поджигая
Решили взять ведьму?! Ну, кто первый?!!
Глава 17
– Только не стреляйте, пожалуйста. У меня на пули аллергия – я сразу же дырками покрываюсь.
Плакать и костерить свою мачеху-судьбу не было времени. Оставила это увлекательное занятие на потом, когда разберусь с более неотложными делами, которые во весь опор неслись прямо на меня, такую маленькую, но грозную. Я ждала их внешне спокойная, но в душе моей извергалась лава гнева и боли. Надо было это как-то заглушить или перенаправить, иначе ее поток погубит меня. Выжжет изнутри, оставив лишь безумную оболочку.
Закипающий адреналин знакомо пронесся по всем венам и артериям, кровь забурлила и понесла огонь к ладоням. Я знала, что сейчас начнется… как будет полыхать степь… как прожорливый огонь будет уничтожать все, что встретит на своем пути. На задворках сознания промелькнуло сожаление. Я за хвост поймала мысль и поняла, что мне жалко леса, который может вспыхнуть вслед за степной травой. Не надеясь на успех, я послала хозяину мыслеобраз пожара. Если сможет, пусть защитится. Он услышал и понял.
Я со злорадным удовлетворением увидела, как вдоль кромки леса вздыбливается почва, образуя защитный вал. Что же, моим врагам будет сюрприз, когда они будут спасаться от меня бегством!
Но пока они приближались ко мне. Уверенные, наглые, самодовольные.
Плазма вырвалась из моих ладоней нескончаемой струей, выжигая все вокруг в радиусе пятидесяти метров. Преследователи пока не пытались преодолеть огненный рубеж, надеясь на то, что вскоре силы мои иссякнут и взять тогда меня будет проще простого. Я это тоже прекрасно понимала и приняла неприятное для себя решение. Безусловно, я люблю животных… но сейчас…
Огненные плети хлестнули по лошадям, заставляя их сбрасывать своих всадников и в страхе уноситься прочь от обезумевшей магички, причинившей им боль. Посчитать, сколько врагов обезвредила таким способом, я не сподобилась. Не до того! Стражники маркиза, хоть и представляли для меня опасность, все-таки были предсказуемы и довольно легко ликвидируемы. А вот Лотара стоило держать в поле зрения, не позволяя ему зайти мне за спину. Он сумел не только остаться в седле после моей огненной атаки, но и удержать своего коня от постыдного бегства. Его довольная физиономия с кривой ухмылкой бесила меня. В таком состоянии я могла наделать кучу ошибок, что моему врагу было бы только на руку.
– Мои соболезнования, Алфея! – насмешливо прокричал Лотар, маня к себе пальцем, словно собачонку. – Не сопротивляйтесь, это бесполезно!
Бесполезно не бесполезно, но расстояние между нами он не сокращал.
– Отнюдь, – буркнула я себе под нос, соображая, какую еще пакость продемонстрировать лжемаркизу.
Его слуги, те, что остались поблизости и сумели, как и их хозяин, укротить своих коней, брали меня в кольцо.
– Прочь!!! – орала я на них. – Или я начну убивать вас!
Стражники отступили. На их тупых лицах читался ужас и праведный гнев. Многие из них крестились.
– Не смешите меня, Алфея! Вы не способны на убийство! – сарказм так и сочился из уст маркиза. – Лучше примите мое предложение о сотрудничестве.
– Вот еще! Все ваши мечты жалки, бесчеловечны и убоги, а обещания фальшивы!
– Убоги?! Я хочу изменить этот мир! – пафосно возвести Лотар.
Я так сразу и представила его себе: в красной плюшевой мантии с белым кроличьим подбоем и в огромной золотой короне с бриллиантами, повисшей на оттопыренных ушах. И морду – чуть не лопающуюся от самодовольства.
– Ага, под себя! И стать его диктатором!
– Ты ничего не понимаешь! Меня ждет процветание! – горделиво хорохорился маркиз.
– Но не дождется! – спустила его с небес на землю.
– Не перечь мне… иначе я тебя уничтожу! – брызгая слюной, оскалился Лотар.
– Посмотрим, – упрямо набычилась, наблюдая за действиями врагов.
– Петра, – услышала тихий шепот хранителя, – я контролирую твой тыл.
– Угу.
Слава богам, я не одна! А то совсем бы плохо было. И надо немедленно что-то делать!
Набивший оскомину лозунг-предостережение: «Капля никотина убивает лошадь!» – всплыл в памяти как по заказу.
Помню, помню… А хомячка разрывает на куски. Но убивать лошадь… Может, усыпить? Понятия не имею, какая она – «лошадиная доза». Хлор! Увеличу раз в десять, авось подойдет.
Формула морфина привычно слетела с губ. Первым по идее должен был свалиться рыжий скакун под ближайшим ко мне стражником, но вместо этого он вдруг начал вытворять какие-то немыслимые скачки, делать стойку на задних ногах и вообще вести себя неадекватно. Такого возбуждающего эффекта я не ожидала, но и он был мне на руку. Следующие порции морфина получили кони еще двух стражников и маркиза. Их реакция на снотворное была аналогичная. Мгновенно распространяющееся бешенство между лошадьми вызвало панику в рядах стражников. Лишь Лотар пытался сохранить спокойствие и справиться со своим разбушевавшимся конем. Гнедой красавец, в свою очередь, бурно отказывался подчиняться хозяину, поддавал задом, как необъезженный трехлеток, всеми силами пытаясь сбросить седока. Но маркиз, вцепившись мертвой хваткой в поводья, проявлял чудеса джигитовки.
Хлор! Купрум мустангер…
Пока мужчины пытались понять, что творится с их лошадьми, я успела еще двоих осчастливить «веселящей» порцией снотворного.
За этим увлекательным занятием я не заметила, как Лотар выпрыгнул из седла и выпрыгнул ли. Но его яростный рык привлек мое внимание, да и Гораций орал в ухо:
– Угроза справа!
Резко повернулась и столкнулась с презрительным взглядом маркиза, который выхватил из-за пояса корявого вида пистолет и прицелился мне в грудь. Лицо его выражало крайнюю решительность и недовольство. По его разумению, я, видимо, должна была убояться этой примитивной чугунной игрушки и пасть ниц, моля о пощаде.