Закон сохранения
Шрифт:
– Спасем хоть кого-то, – не сдавался Вадим.
– Никого мы не спасем, – угасающим голосом сказала Глен. – И сами не выберемся… А помнишь, Хосимото говорил, будто, вернувшись на Землю, мы сможем понять что-то важное.
– Старикан много чего говорил, – пробормотал Вадим. – Только все вокруг да около. Сволочь узкоглазая.
– Я предлагаю сделать по-другому, – посуровела Глен. – Ты говоришь им, что ничего не помнишь. Зашел в гайку, вышел и все… Какой с туриста спрос? А я, наоборот, катаюсь по земле и кричу, что мы все обречены. В итоге: тебя после медицинского осмотра отпускают, меня запирают
– Ничего не получится, – скривился Вадим, – догонят истребители с Базы.
– Конечно догонят! Но если планета взорвется, то им будет уже не до нас…
– А если не взорвется?
– Вернемся в принудительном порядке и тогда уж расскажем все, что знаем. И будь что будет!
– Авантюра, граничащая с безумием, – глубокомысленно изрек Вадим.
– Следовательно – прокатит, – заверила напарника Глен. – Надо только правильно определить момент старта, чтобы и от погони уйти, и самим не сгореть, кто его знает, что Хосимото понимал под чистой энергией.
– Весь твой расчет опирается лишь на удачу и в то же время должен отработать с хронометрической точностью, – вздохнул Вадим. – Так не бывает.
– А чем закончилась та история? – живо поинтересовалась Глен.
– Какая история? – не понял Вадим.
– Ну, с парнями, которые тебе трахаться мешали.
– М-м… пока я мечтал, как с ними разделаюсь, они уже уехали.
– Повезло им…
– Да уж…
– А ты говоришь – не бывает!
16
Все не заладилось с самого начала.
Когда пришло время лететь к гайке, выяснилось, что люк посадочного колодца не хочет открывать дорогу в небо. Наглухо задраенный, чтобы защититься от ливня, он никак не реагировал на потуги Вадима, хотя тот полностью копировал действия Келли – откинул защитную панель и вернул управляющий рычаг в исходное положение.
От неожиданности и досады Краснов растерялся, словно ребенок, обманутый старшими товарищами. Вот он стоит, хлопает глазками и еще не плачет лишь потому, что не может поверить, будто это случилось именно с ним. Обидно было из-за такой глупости расстаться с надеждой на спасение.
Глен, уже сидевшая в кабине флаера, хмуро наблюдала, как Вадим снова и снова дергает за красно-синюю рукоятку и с каждым разом делает это все более остервенело. Еще немного – и он оторвал бы ее напрочь, но тут в ангаре появилась Келли.
Сотворив нечто неуловимое и еще раз крутанув рычаг, она уверенно направилась к флаеру. Вверху громко хрустнуло и зашипело, хлынул солнечный свет – путь к отступлению был свободен, а Келли с невозмутимым видом заняла кресло в пассажирском отсеке и пристегнула ремень безопасности. Забравшись на место пилота, Вадим красноречиво посмотрел на Глен. Та пожала плечами. Действительно, а что тут поделаешь, не выпихивать же ее силой!
Вадим поерзал, устраиваясь поудобнее. На самом деле он слегка побаивался эту машину и подсознательно
Пьяное спокойствие предыдущих дней сыграло с ними злую шутку – в самый ответственный момент поставив на грань нервного срыва. Впереди их ждала лишь суровая борьба за выживание, да и позади не осталось ничего обнадеживающего.
Наконец Вадим взял себя в руки и сосредоточился на управлении. Флаер, подвывая на низких оборотах, довольно плавно оторвался от пола, порыскал туда-сюда, нащупывая датчиками посадочную шахту, и мягко пошел вверх.
Утреннее солнце по-хозяйски вломилось в окна и уставилось на людей, как бы удивленно интересуясь: а вы кто такие? С небольшой задержкой бортовой компьютер активировал светофильтры, и на том спасибо. Вадим открыл глаза, перевел дыхание. Флаер висел носом к морю, вокруг простиралась безмятежность. Этот мир был живой, естественный и абсолютно безобидный. Кому он мешал? Кто мог замыслить сжечь его, обратить в поток чистой энергии, а главное – зачем? Что обретут неведомые исследователи после такого варварского эксперимента? Вечную жизнь? Абсолютный покой? Спокойствия им и так, пожалуй, не занимать.
Вадим включил автопилот. Машина крутанулась и пошла вглубь материка, в сторону гайки. Обратный путь всегда кажется короче, вот и теперь, не успели они оглянуться, как флаер опустился на белесое, каменистое плато. Рядом тихо шуршал лес. На горизонте игриво перемигивались искрящимися снежными шапками вершины далеких гор. Серая туша гайки с зияющей дырой тоннеля в боку на этот раз выглядела здесь особенно неуместно.
Внутри артефакта все было по-прежнему – испещренные слюдяными прожилками стены, устойчивый сквознячок, пахнущий сыростью колодец и, конечно, центральный купол с неизменным красноватым свечением.
Расположились прямо на каменном полу рядом с колодцем. Японец говорил, что «так надо». Келли устроилась с противоположной стороны. До обозначенного господином Хосимото времени прохождения импульса коррекции оставалось чуть более двух часов. Они специально выбрались заранее, мало ли что…
Стали ждать.
– Как ты думаешь, мы что-нибудь почувствуем? – спросила Глен.
– В прошлый раз, когда нас выперли с Теллуры, лично я ничего не почувствовал, – недовольно ответил Вадим.
– Я тоже.
Вадим покосился на Келли.
– Интересно, а она заметила момент своего превращения в амебу? – спросил он.
– Она не амеба, – возразила Глен. – Просто у нее иссякли эмоции…
– Угу, и мозги запотели…
– Не забывай – мы ей кое-чем обязаны!
– Я помню… пока еще, а вот что будет через пару часов…
– Если прохождение через гайку настолько опасно, Хосимото предупредил бы нас, – неуверенно предположила Глен.
Вадим бросил на нее снисходительный взгляд.
– Тогда зачем была нужна вся эта возня с инъекторами? – озабочено поинтересовался он. – Хосимото и его помощники стремились заполучить нас минуя гайку. Почему?