Закон сохранения
Шрифт:
Краснов мрачно разглядывал полковника и не двигался с места.
– Она передумала, – небрежно пояснил тот.
Вадим продолжал поедать Лейтфрида взглядом.
– Держи, на память… – полковник протянул ему открытку-книжечку. Вадим дрожащими пальцами взял тоненький прямоугольник, раскрыл. Падавший из окна солнечный луч осветил фотографию, заиграл в ямочках на щеках, отразился в огромных черных глазах. Вадим повернул открытку так, чтобы исчезли блики, и тут Николь ожила. Она грустно вздохнула, заговорила.
«Привет, Вадим! Ты меня
Она улыбнулась и вновь застыла, словно нырнула в реку времени, которую моментально сковало льдом прошлого, и из этой глыбы навсегда ушедших мгновений уже никак не выплавить любимый образ, каким бы горячим ни было ваше сердце.
– Что ты ей сказал? – Вадим готов был броситься на полковника с кулаками.
– Я с ней вообще не разговаривал. Она отдала открытку и ушла. Посмотри внимательно, запись сделана еще вчера…
Вадим посмотрел, но не увидел ничего вразумительного. Часы, даты и дни недели давно перемешались в его голове, слившись в одну единственную точку отсчета, и эта точка неумолимо приближалась.
Впрочем полковнику он поверил. Все. Иллюзии кончились. Идем дальше. Правда душа болит, но ничего, поболит-поболит и перестанет…
Опять длинные, как кишки диплодока, коридоры Базы, перед носом маячит прямая спина полковника. Если бы не его личная заинтересованность – никогда бы им с Теллуры не выбраться. Дежурный офицер вытягивается в струнку. Пара коротких реплик. Выход на взлетную. Сияющий белизной челнок. Мягкие кресла в кабине. Стартовая перегрузка. Черное небо, жгучее солнце.
Как, оказывается, просто расписаться в собственном бессилии и смыться, оставив на верную гибель тысячи ни в чем не повинных людей. А если еще и убедить себя в своей великой миссии, то и вовсе возникает чувство гордости за оказанное тебе доверие.
По пути к старту они зашли в какую-то лабораторию, где Лейтфрид вручил им по цилиндру миникомпа и по тяжелому, объемному саквояжу. Он сказал, что в каждом из компьютеров сохранена полная копия данных по всем исследованиям, проводившимся на Теллуре, включая те, что выполнялись не совсем гуманными методами. В саквояжах были собраны образцы компонентов гайки, а также фрагменты живой и неживой природы, побывавшие в ее активной зоне. Потом из медицинского блока забрали Келли. Врачиха пыталась возражать, полковник был непреклонен.
И вот сгибаясь, то ли под грузом ответственности, то ли под весом ручной клади, команда беглецов ступила на борт орбитальной Станции. Шлюзовая камера. Опять коридор! Гулкое
«Третий стыковочный узел», – поспешно сообщил оператор. Полковник нехотя кивнул, он был в курсе.
Первый узел, второй узел, а следом естественно они – высокие полукруглые ворота с тройкой посередине.
Еще чуть-чуть!
Створки медленно расползлись в разные стороны, но путь закрыт. Четверо вооруженных здоровенных спецназовцев преградили им дорогу. Немного в стороне – молодой офицер, скучающее лицо, надменный взгляд, неспешная речь:
– Далеко собрались, полковник?
– В чем дело, майор? – сухо поинтересовался Лейтфрид.
– Пришло мое время задавать вопросы, – офицер продемонстрировал жетон – оранжевый ромб, перечеркнутый пульсирующей красной полосой. – Служба собственной безопасности, если кто не знает.
Лицо полковника посерело от гнева.
– Вот как, – выдохнул он. И, быстро справившись с эмоциями, добавил: – Этого следовало ожидать, в нашем ведомстве любят перестраховываться.
– Как видите – не зря.
– Ну-ну, что это вы себе вообразили, майор? Я провожу важнейший эксперимент. Хотите с нами? Раз уж все так вышло…
– Не сегодня, полковник, надо сначала разобраться что к чему, взвесить все за и против. Вы знаете, в Центре вами недовольны. За пять лет вы, несмотря на предоставленные возможности, почти не продвинулись в изучении артефакта. Потеряли двоих агентов. Замкнули все исследования на себя, ограничили специалистов в доступе к информации. Зачем? Ваше дело руководить, а не лазить в гайку.
– Быстро ты щупальца распустил, – покачал головой Лейтфрид. – Две недели как прибыл, а уже такой результат: полковника с поличным взял! – Он усмехнулся. – Интересно, кому я, по-твоему, собирался слить информацию? А?! Инопланетянам?
– Это у вас надо спрашивать.
– Не боишься оказаться в смешном положении?
– Полагаю, мое положение будет всяко лучше вашего!
– Да ну! – Лейтфрид поставил саквояж и сунул руку в боковой карман.
Один из охранников выхватил пистолет и мгновенно оказался возле полковника.
Вадим наблюдал за этим спектаклем с абсолютным спокойствием. Что-то перегорело у него внутри, он перестал различать что хорошо, а что плохо, понимать кто прав, а кто нынче без прав. Тем не менее в его мозгу четко фиксировались детали происходящего, он будто переключился в режим бесстрастного регистратора событий.
В пистолете, который застыл перед носом Лейтфрида, Вадим узнал «Термит-50». Эффективное оружие ближнего боя, рекомендованное спецподразделениям для проведения силовых операций в ограниченном пространстве высокотехнологичных объектов. Проще говоря: на космических кораблях и орбитальных станциях. Вадим изучал это оружие и даже стрелял из него, когда решил завербоваться на марсианскую перевалочную базу, правда, потом вовремя одумался и отказался от этой затеи.