Закон Тьмы

Игнатов Дмитрий

Находясь в полной тишине, чтобы ничто не отвлекало от гнетущих мыслей, конунг внезапно уловила краем уха приглушенное бульканье со стороны коридора. Словно кто-то издал предсмертный хрип и взбудоражил собственную кровь в горле. И этим кто-то однозначно был ее сильнейший Химера, который не должен был никого пускать внутрь.

Сцепив зубы, Арайя бесшумно поднялась со стула, превозмогая боль в коленях, сделала шаг к алхимическому постаменту и трясущимися руками изъяла оттуда две ампулы с зеленым содержимым. Одну из них она тут же спрятала под объемным рукавом, а вторую стала открыто держать в венозной ладони, ожидая прибытия незваных гостей.

Вместо выбивания запертой двери произошло кое-что другое, еще более сбивающее с толку. Из деревянной щели под ней ни с того ни с сего вдруг полезли извивающиеся змеи. Старуха с завороженным дыханием раздвинула веки, но через секунду уже поняла, что это были даже не змеи. А создания куда страшнее. Живые растения. Сколько же уникальных и красочных созданий Богини, дарующих человечеству возможность дышать, она бесцеремонно погубила. Все для того, чтобы создать еще более уникальные, скрестив их с другими растениями или даже артефактами. И если она сейчас не бредила, то те действительно ожили и пришли за расплатой. Здесь не помогут никакие зелья.

Лозы обвили деревянное препятствие многочисленными толстыми отростками и в один миг сжались. Дверь съежилась прямо на старческих глазах и оторвалась от петель. Затем медленно и чуть ли не бережно унеслась в коридор, оставив в проходе лишь черную бездну, где потухли уже и настенные магические огни.

Из тьмы на свет кабинета через несколько мгновений вальяжно вышла девица, одетая в форму помощницы лекаря. Ее беззаботное лицо с наполовину приспущенными веками и легкой деловитой улыбкой было крайне знакомым. Один раз конунг его уже видела. В тот самый момент, когда Драуг подписал себе смертный приговор, рекрутировав эту смутную персону в высший круг.

Расслабленность Гидры отбила необходимость сбивать с нее концентрацию. Но Арайя все равно начала разговор на случай, если у зеленой твари от предстоящих мук не хватит сил доложить что-либо информативное. Прикинувшись побежденной, конунг впервые за долгое время заговорила подавленным, хрипловатым голосом:

— Ты могла бы уже спокойно выносить своего недомерка через тот же тайный чудо-путь, откуда приползла сюда. Но ты еще здесь. В моем кабинете. Так что же заставило наемную убийцу совершить привал?

— А ты как думаешь? — Гидра молниеносно рассекла ладонью воздух с характерным звуком. Одна из лоз, получив магический приказ, хлестким ударом выбила зелье из костлявой ладони, заставив ее обладательницу зашипеть от жгучей боли. — На тебя повесили метку смерти.

— Значит, время пришло, — вымученно промолвив эти слова, конунг повернулась боком, держа пострадавшую ладонь в другой. И незаметно достала из рукава вторую ампулу, в мгновение откупорив ее крышку. — Видимо, даже у честолюбивого Вулкана в итоге сдали нервы. И он решил прибегнуть к старому проверенному способу.

Девица скользнула зелеными глазами по комнате, остановилась ими на чем-то и неспешно зашагала, совершенно не боясь атаки старого и беспомощного конунга. Вывалив из алхимической сумки все бумаги и пробирки, которые чудом не разбились, она начала складывать туда вещи Изувера с таким безразличным видом, будто бы находилась в собственном кабинете.

— Ох уж эти блистательные секунды осознания горькой правды прямо перед внезапной кончиной, — сказано было с некоторой эйфорией на лице. — Центавры здесь совершенно ни при чем, хоть твоя долгожданная всем миром смерть сыграет им на руку в первую очередь. Не хочешь поставить на время, за которое они сокрушат твой ничтожный клан изменников, когда у тех не будет опытного командующего? Не то чтобы я делала комплимент.

Арайя задумчиво промолчала. Если тварь выйдет из ситуации живой, то расскажет остальным о Тьме. О том, что место конунга займет либо орленок, либо Хроно, либо Ева, которую при малом опыте однозначно поддержат двое первых. Кроме снежноволосой малышки, являвшейся особым исключением, она никогда не воспитывала наследников. Не имела родных помимо одного внука, который и сам должен был возвыситься. Не обучала даже талантливых подчиненных. Ибо планировала оставаться на посту вечно.

— Скажи напоследок, бабуль. Зачем надо было полжизни искать спасение от старости? С таким характером и такими действиями люди обычно погибают гораздо раньше и совершенно по иным причинам, — холодным голосом проговорила Гидра, закончив складывать броню и побочные орудия своего вшивого союзника. Вместе с которым они сокрушили Скорпионов, а теперь самоуверенно задрали носы на куда более опасных природных созданий. Все еще надеясь выскользнуть отсюда невредимыми, похоже.

— Ты гораздо хуже, чем он… — попробовала конунг отвести тему в сторону, чтобы все же заставить врага задуматься. Ведь та, судя по всему, умело могла скрывать за маской расслабленности неслабую концентрированность. — Изувер достанется своему человеку. Но ты, поганка, теперь застряла здесь со мной. И увидишь, как я молодею прямо на твоих глазах. После чего я вычерпаю их ложкой и запихну тебе в глотку.

Не успела Гидра даже улыбнуться, как Арайя протянула руку и выплеснула все содержимое ампулы прямо в ее симпатичное личико. И пока предательница визжала от боли, закрыв лицо руками, старуха кинулась к другому столу, чтобы достать оттуда кинжал. Но она недооценила пронырливость и силу воли этой твари. Та умудрилась осознать, что скоро будет еще хуже, и направила лозы к ее шее. Извилистые зеленые гадюки начали грубо и неостановимо пробираться ей буквально во все щели головы.

— Еще увидимся, — последнее, что успело вырваться из сухого рта, перед тем как самая большая лоза ворвалась в горло и разорвала там все начисто. Те, что вошли в глаза и уши, пробивая на пути все важнейшие органы чувств, добрались до мозга и встретились концами в его середине. Через несколько секунд растения отпустили жертву, и великий конунг Химер с вытекающей из головы кровью пала на землю.

Покончив с бабкой, что следовало сделать сразу, Рейн трясущимися руками подвела к себе большую лозу, взяла ее за основание самого широкого листа и приложила к стремительно расслаивающейся от кислоты коже лица, по которому неустанно лились слезы боли. Давно она не плакала. Давно не говорила с целью. Давно не совершала подобных оплошностей.

Лист обильно пульсировал, постепенно утихомиривал взбудораженные нервы и охлаждал горящие участки. По ощущениям те уже были словно не родными, а какими-то прилипшими кусками грязевой маски. Судорожно хватая ртом потоки воздуха, Рейн постаралась успокоиться и побольше сконцентрироваться на исцеляющей магии. Через несколько минут боль утихла.

Не тратя ни секунды, девушка подошла к увиденному ранее зеркалу и всмотрелась в отражение, убрав лист в сторону. И тут же вспыхнула новым потоком слез и дрожания всего тела. Вся левая щека со скулой, половина маленького носа и край алых губ были изуродованы. Теперь их покрывала не идеально гладкая кожа лица, о которой хозяйка бережно заботилась перед каждым сном, а сморщенная порозовевшая извращенность.