Закон военного счастья

Басов Николай Владленович

На том и порешили.

Ростик приготовил несколько дощечек с пластилином и полдюжины всяких заостренных палочек, которые имели способность не оказываться под рукой в самый нужный момент, а потом вдруг выяснилось, что Винторук во время сражения с черными треугольниками был ранен. Да настолько серьезно, что Ким даже не спрашивал, выздоровеет ли он.

– Понимаешь, – объяснил он, помрачнев, – боязно. Мы уже столько народу похоронили… Если начну еще волосатиков терять, к которым привязался, то… Не знаю, это как с друзьями. Они, то есть волосатики, какие-то безобидные, за ними глаз нужен, как за детьми.

И

он развел руками, жестом объясняя то, на что у него не хватало слов, хотя в общем все было понятно.

– Не такие уж они безобидные, – отозвалась Ева. – Это только про их мужиков так следует говорить. А девки у них… плодоносят, как на конвейере у Форда.

Ростик был склонен согласиться скорее с Евой при общей постановке проблемы, но Винторука тоже было жаль.

– Ладно, возьмем всех, кто захочет с нами лететь.

– Да захотят-то все, только свистни, – отозвался Ким. – Только они не самые путевые при этом окажутся.

Росту, который помнил, что на бой с черными треугольниками они не могли набрать гребцов, было как-то нелегко поверить, что сейчас, в мирных условиях, работать на котлах согласится достаточное количество волосатых. Но он оказался не прав, стоило Серегину только уразуметь проблему, он протопал к ангару, где обитали бакумуры, прибившиеся к аэродрому, и чуть не в тот же миг пошел назад, к машинам, выбранным для экспедиции к бегимлеси. А за ним семенило почти три десятка волосатых, что было гораздо больше, чем требовалось.

Присмотревшись, Рост выбрал себе в помощь обвязанную красной тряпкой Дутил, а еще, как выяснилось, на эту же работу претендовал и Прикат – второй номер на торфоразработках. Его Рост порекомендовал Киму, и тот со вздохом согласился.

У Евы уже был почти полный штатный состав команды, а так как во время экспедиции возникала возможность воздушного боя с пернатыми летунами, она построила всех перед машиной. Трудности у нее вызвал только командир-стрелок в главной башне. Она никак не могла найти подходящего, хотя была согласна, по ее словам, на всякого, кто только подвернется под руку. И тогда Серегин вспомнил, что у него в офицерской казарме расквартировался Антон, только-только выписанный из госпиталя и даже еще не вполне оправившийся от ранений.

– Хорошо бы еще Пестеля уговорить, – высказался вдруг Ким.

– Да ну! – восхитился Ростик. – Он тут, не в Одессе? И как он?

– Говорит, подцепил какую-то местную малярию, поэтому должен ее в университете как следует изучить. – Ребята хмыкнули.

– А каков он за стрелка? – спросила Ева, не вполне понимая этот смех.

– До Квадратного ему далеко, – признался Ростик, – но за рядового снайпера вполне сойдет. Была, знаешь ли, практика.

– Тогда так, – решила Ева и на миг стала очень похожа на ту неуступчивую девчонку, которой, вероятно, была в детстве, да и сейчас осталась. – Тебе, Ким, – этого вашего Пестеля, которого уговаривать нужно, а мне – Антона. В нем я хоть уверена, он свое дело знает.

Правильно, понял ее Рост. Пестеля она не видела, и он не вызывает у нее доверия, он всегда по виду кажется сначала обычным лабораторным копушей. А об Антоне действительно все слышали, еще с боев за завод.

К середине следующего дня после получения новых приказов на совещании в Белом доме ребята распределились и вылетели. Как Рост и предложил, сначала взяли курс на Одессу.

Это был крюк, но небольшой. Хотя до города, где пернатые отливали зеркала, в этом случае приходилось лететь над водой, а это для Ростика представлялось немалой проблемой – в конце концов, на воду не «присядешь», чтобы отдохнуть, если что-то пойдет не так.

В Одессе все стояли на ушах. Как выяснилось, Председатель приказал из высаженных с антигравов пурпурных сделать несколько колонн для возможной отправки по разным объектам. Но получалось все не просто. Из довольно значительного числа пленных работать на людей согласились только несколько сот здоровяков – так Дондик назвал рослых, за два метра, пурпурных, которые и в своем сообществе занимались исключительно физическим трудом. А почти полторы тысячи нормальных и примерно такое же количество мелких губисков просто сидели и, видимо, ожидали, когда их освободят.

Даже естественные трудности концентрационного лагеря, разбитого в пяти километрах от города, такие, как неизбежный голод, вши, жара днем и холод ночью, плохое состояние раненых и болезни, едва не перерастающие в эпидемии, – не заставили всех этих людей с белыми волосами и изумительно яркими зелеными глазами помогать вчерашним противникам – людям.

Но осознав безвыходное положение, в котором оказался Ростик, не способный тащить транспорт к пернатым в одиночку, а тем более прознав про возможность получить пять как минимум зеркал в случае удачи для своих дальнейших опытов, Дондик, а за ним и Казаринов согласились помочь. Последний, прикинув, что «в рабство» его продают ненадолго, пошипел от огорчения, но уже через четверть часа вышел к Росту в полетном шлеме и теплой куртке.

Экспедиция продолжалась. Они поднялись вертикально, сделали круг над городом, чтобы точнее научиться взаимодействовать, и понеслись над водой. Непонятно почему, но Ростику, когда он сидел в кабине стрелка, над котлом, за пилотами, в подобных полетах все казалось простым и медленным. И вдруг, когда он оказался на месте первого пилота, эта работа сделалась напряженной и очень стремительной. Именно так – стремительной.

И все время приходилось серьезно стараться, чтобы они двигались еще быстрее, потому что черные треугольники шли по бокам прямо с черепашьей скоростью, лениво и едва ли не насмешливо наблюдая за стараниями Роста выдерживать хотя бы сравнимую скорость. Наконец, почувствовав, что тельняшка у него на спине стала мокрее воды снизу, Рост сдался.

– Давай спокойнее, Казаринов, – предложил он. – Я не очень-то уверен, что продержусь в таком темпе до города пернатых.

– А мы в один такой город полетим? – спросил Казаринов, принимая на себя главную работу за рычагами, и с гораздо большим успехом, как чуть ревниво заметил Ростик.

И тут же понял, что всяким там ревностям не может быть места. Казаринов правильно сделал, что задал этот вопрос. Рост и сам уже удивлялся, что не задал его себе раньше. Вероятно, на него давил авторитет Пушкарева, который заметил только один выброс стеклянного тумана в воздух. Но он мог не заметить другие подобные выбросы. А это значило, что у пернатых такой работой могли заниматься и другие города… Вернее, все-таки гнездовья. И их все нужно было обследовать. Теперь для этого была возможность – вряд ли пернатые начнут нападать на треугольные крейсеры человечества.